— Кто ты? — спросилъ Іоганнесъ. — Ты человѣкъ?
— Я — болѣе, чѣмъ человѣкъ!
— Кто же ты, наконецъ? — опять спросилъ Іоганнесъ.
— Не называй мнѣ никакихъ великихъ именъ, — сказалъ онъ въ отвѣтъ; — когда-то они были чисты и святы, какъ священническія одежды, и драгоцѣнны, какъ питательныя зерна; но они сдѣлались шутовской одеждой глупцовъ. Не называй ихъ, потому что смыслъ ихъ утраченъ, чистота ихъ сдѣлалась предметомъ насмѣшки. Кто хочетъ меня узнать, тотъ долженъ забыть тѣ имена и прислушаться къ себѣ самому.
— Я тебя узналъ, я тебя узналъ! — воскликнулъ Іоганнесъ.
— Да, это я былъ въ тебѣ, когда ты плакалъ о людяхъ, хотя ты не понималъ своихъ слезъ. Это былъ я, который вселилъ въ твою душу любовь, и которую ты тоже не могъ понять. Я былъ съ тобой, и ты меня не видѣлъ; я трогалъ струны твоей души, и ты меня не узнавалъ.
— Почему же я увидѣлъ тебя только теперь?
— Много слезъ должны пролить тѣ глаза, которымъ суждено меня увидѣть.
— Я знаю тебя! Я вновь узналъ тебя. Я хочу быть съ тобою!
Іоганнесъ протянулъ въ нему руки, а онъ показалъ на блестящее судно, медленно двигавшееся по огненному пути.
— Посмотри! — сказалъ онъ: — вотъ путь во всему тому, въ чему ты стремился. Другой дороги нѣтъ. Выбирай. Только тамъ тотъ большой свѣтъ, который ты желалъ постигнуть. А туда, — и онъ указалъ на темный востокъ, — гдѣ страдаетъ человѣчество, туда лежитъ мой путь. Не блуждающій огонекъ, который потухъ, а я буду тебя сопровождать. Теперь ты знаешь правду. Выбирай!
Іоганнесъ медленно перевелъ свой взоръ отъ манившаго его облика Виндекинда и протянулъ руки по направленію въ таинственному существу. И вмѣстѣ со. своимъ спутникомъ онъ пошелъ на встрѣчу холодному ночному вѣтру, по тяжелой дорогѣ, къ большому мрачному городу, гдѣ жили люди, неразлучные съ своимъ горемъ...
Можетъ быть, когда-нибудь, я снова разскажу вамъ о маленькомъ Іоганнесѣ, но на сказку мой разсказъ тогда уже болѣе походить не будетъ.