— Неужели? вы питаете эту надежду? — радостно спросилъ кроликъ.
— Болѣе чѣмъ надежду, — я увѣренъ. Тамъ, въ безконечной вышинѣ, я снова увижу свою возлюбленную.
— Но... — хотѣлъ возразить кроликъ.
— Кроликъ! — сказалъ торжественно свѣтящійся жучокъ: — я понимаю, что тотъ, кто бродитъ во тьмѣ, можетъ сомнѣваться. Но сомнѣніе зрячаго, который видитъ все собственными глазами, для меня — загадка. Тамъ! — продолжалъ онъ, и благоговѣйно посмотрѣлъ вверху, на усѣянное звѣздами небо, — тамъ я вижу ее! Всѣхъ моихъ праотцевъ, всѣхъ моихъ друзей, а также и ее вижу я, сіяющую еще въ большемъ блескѣ, нежели здѣсь на землѣ. Ахъ! когда я смогу подняться изъ этой ничтожной безполезной жизни и летѣть въ ней, заманчиво зовущей меня? Ахъ, когда, когда?..
Со вздохомъ покинулъ свѣтящійся жучокъ своихъ слушателей и уползъ назадъ въ темное отверстіе.
— Бѣдное существо! — сказалъ кроликъ, — но, быть можетъ, онъ правъ.
— Я тоже хотѣлъ бы этому вѣрить, — прибавилъ Іоганнесъ.
— Я мало этому вѣрю, — замѣтилъ Виндекиндъ, — но все это было очень трогательно.
— Милый Виндекиндъ, — сказалъ Іоганнесъ, — я очень усталъ и хочу спать.
— Такъ иди, ложись здѣсь возлѣ меня; я прикрою тебя своимъ плащомъ.
Виндекиндъ взялъ свой голубой плащикъ и растянулъ его надъ Іоганнесомъ и надъ собой. Такимъ образомъ они улеглись въ душистой травѣ на склонѣ дюны, крѣпко обнявъ другъ друга.
— Ваши головы лежатъ такъ низко, — крикнулъ кроликъ, — не хотите ли на меня облокотиться?
Такое милое предложеніе не могло быть отвергнуто.
— Покойной ночи, мама, — сказалъ Виндекиндъ лунѣ.
Іоганнесъ крѣпко сжалъ въ рукѣ свой золотой ключикъ, положилъ голову на пушистую шубку добраго кролика и спокойно заснулъ.
III
— Гдѣ, Престо, твой маленькій хозяинъ? Какой былъ ужасъ тебѣ проснуться въ лодкѣ, въ тростникѣ, совсѣмъ одному, когда хозяинъ безслѣдно пропалъ! Еще бы не струсить въ такомъ положеніи! И давно Престо бѣгаетъ по всѣмъ направленіямъ и ищетъ его, не переставая нервно визжать! Бѣдный Престо! И какъ это онъ могъ такъ крѣпко спать и не услѣдить за своимъ хозяиномъ, когда онъ вышелъ изъ лодки? Вѣдь онъ всегда тотчасъ просыпался, стоило ему лишь пошевелиться. А на этотъ разъ даже всегда острое чутье покинуло его. Онъ едва могъ узнать, въ какомъ мѣстѣ Іоганнесъ присталъ къ берегу, а въ дюнахъ онъ окончательно потерялъ слѣдъ.
Вдругъ Престо сталъ неподвижно, пристально вглядываясь въ даль, и потомъ, вытянувъ голову впередъ, онъ понесся во весь духъ на своихъ тонкихъ ножкахъ къ какой-то темной точкѣ на склонѣ дюны.
Когда выяснилось для Престо, что это дѣйствительно былъ оплакиваемый имъ маленькій хозяинъ, то всѣ его усилія выразить радость и благодарность казались для него все еще недостаточными. Онъ вилялъ хвостомъ, прыгалъ, визжалъ, лаялъ я совалъ, облизывая и обнюхивая, свой холодный носъ прямо въ лицо Іоганнесу.
— Подожди, Престо, ступай въ гнѣздо! — пробормоталъ Іоганнесъ въ полуснѣ.
Но далеко вокругъ никакого гнѣзда не было.
Понемногу въ душѣ заспавшагося ребенка начало пробуждаться сознаніе. Къ обнюхиванію Престо онъ привыкъ, — это дѣлалось каждое утро. Но его глаза застилались еще легкими картинами сновидѣній, эльфовъ и луннаго свѣта, на подобіе того, какъ утренній туманъ застилалъ ландшафтъ дюнъ. Онъ боялся, чтобы свѣжая прохлада утра не разсѣяла ихъ.
"Закрою глаза, — подумалъ онъ, — а то опять увижу часы и обои, какъ всегда".
Но онъ чувствовалъ, что лежитъ какъ-то странно. Одѣяла не было. Медленно и осторожно открылъ онъ глаза, оставляя между вѣками маленькую щелку.
Яркій свѣтъ! Голубое небо! Облака!
Іоганнесъ открылъ широко глаза и произнесъ:
— Такъ неужели это правда?
Да, онъ лежалъ среди дюнъ. Свѣтлый солнечный лучъ согрѣвалъ его; онъ втянулъ свѣжій утренній воздухъ; легкій туманъ еще окутывалъ дальніе лѣса. Надъ травою виднѣлись ему высокій букъ у пруда и крыша его дома. Пчелы и жуки гудѣли вокругъ него; надъ нимъ пѣлъ взвившійся жаворонокъ; издали слышался собачій лай и долеталъ шумъ отдаленнаго города. Все было на яву.
Что же, — снилось ему все это, или нѣтъ? Гдѣ Виндекиндъ? Гдѣ кроликъ?
Онъ не видѣлъ ни того, ни другого. Только Престо сидѣлъ совсѣмъ близко около него, вилялъ хвостомъ и выжидательно смотрѣлъ ему въ лицо.
— Неужели я лунатикъ? — произнесъ онъ вполголоса.
Около него была дѣйствительно кроликовая нора, но вѣдь ихъ много на дюнахъ. Онъ приподнялся, чтобы лучше осмотрѣться. А что же это было у него въ крѣпко зажатой рукѣ?
Дрожь прошла по всему его тѣлу, когда онъ раскрылъ руку. Въ ней блестѣлъ маленькій золотой ключикъ.