Я закрыла дверь Bilco и снова навесила замок, одновременно пытаясь отряхнуть волосы.
– Только сороконожка. И, возможно, одна мышь.
Или двадцать.
Джет кивнул.
– И, вероятно, еще целая куча дохлых. – Он еще несколько раз провел наждачкой по скамейке, прежде чем сесть на корточки и полюбоваться своей работой. – Тебе понадобится электричество. Я уже позвонил в компанию, чтобы дом снова подключили к электросети. Это займет день или два. Но все равно ты обязана оставаться в доме.
– Это что, тоже часть соглашения с Евой?
– Миссис Фостер была очень конкретна.
Я вытерла руки о джинсы.
– Ты же знаешь, что она мертва. Большой босс ушел.
Слова прозвучали пусто, даже для меня. Разве она все еще не дергала за ниточки из великого небытия? Как минимум, она договорилась о его обязанностях и жалованье; для Джета этого было вполне достаточно.
Пока он заносил свои инструменты обратно в сарай, я побрела в дом. К этому моменту уже перевалило за полдень, и солнце безжалостно палило прямо над головой. Горы вдалеке светились розовым и красным – величественные, бесплодные пейзажи, которые с таким же успехом могли бы быть Марсом, настолько они отличались от пышной зелени и голубизны Вермонта. Я поднялась по ступенькам на кухню и распахнула дверь.
Повернула кран. После нескольких брызг и всплесков коричневая, ржавая на вид вода хлынула в раковину. Я оставила ее стекать, надеясь, что цвет прояснится. Тем временем, обманутая относительно безобидным видом холодильника, я открыла дверцу и тут же быстро закрыла ее. Буду есть только консервы, пока не сделаю этот кусок грязи пригодным для использования.
Вода все еще оставалась мутной.
Что, черт возьми, мне делать с этим местом? Сомнительная вода. Никакой мебели и слишком мало денег, чтобы ее купить. Да еще и незнакомый мужчина на территории. Я хотела бы, чтобы Джета уволили, но не раньше, чем я узнаю об этом месте все, что смогу.
Для начала – почему Ева вообще приобрела этот дом? И почему она оставила его мне?
Час спустя я огляделась в поисках Джета. Его не было ни в столярной мастерской, ни на террасе. Дверь в меньшее здание оставалась приоткрытой, и в неподвижном воздухе слышалось жужжание механизмов.
– Есть тут кто?
Я уже собиралась сунуть голову в жилище Джета, как вдруг дверь резко захлопнулась. Я постучалась.
– Эй, мне нужны ключи от дома.
Никакого ответа. Я постучала сильнее, соревнуясь с шумом в помещении.
– Джет!
Шум прекратился, и дверь распахнулась.
– Что?
– Мои ключи, пожалуйста.
Джет уставился на меня, сузив глаза до щелочек. На нем была футболка, промокшая от пота. Я почувствовала запах сигаретного дыма, древесных опилок и мускус мужского тела. Протянула руку.
– Ключи. От всего.
– Куда собираешься?
– Прогуляться. Это имеет значение? Ты можешь считать, что запирать это место необязательно, но для меня это важно.
Он вернулся с одним ключом и сунул его мне в ладонь. Прежде чем он успел уйти, я возразила:
– У тебя должно быть больше одного ключа!
– Нет. Только этот.
– А ключ от подвала?
– Нет.
– Что значит «нет»? – переспросила я.
– Миссис Фостер хотела, чтобы постоянный доступ в подвал был только у меня.
– Миссис Фостер мертва. – Слова прозвучали громче, чем я рассчитывала, и я увидела, как на лице Джета промелькнуло веселье. – Желания миссис Фостер больше не имеют значения.
– Как раз наоборот. – Он вытер лоб тыльной стороной ладони, прежде чем потянуться за краем футболки и стянуть ее через голову. Я старалась не смотреть на его широкую, мускулистую грудь. И все равно он поймал мой взгляд. – Желания миссис Фостер значат всё. Мы оба это знаем, иначе тебя бы здесь не было.
Это правда.
– Неважно.
– Уходишь, да? – Его глаза осмотрели горизонт, прежде чем он бросил мне ключ от подвала. – Ночь здесь абсолютная. На твоем месте я бы вернулся до темноты. И остерегайся койотов. Их привлекают цыплята Оливера. А они могут быть злобными. И горные львы тоже.
Он говорил все тем же снисходительным, насмешливым тоном, и это выводило меня из себя.
Я повернулась, чтобы уйти.
– И еще кое-что. Ева хотела, чтобы я передал тебе это.
Он протянул мне небольшой конверт делового формата.
В машине я рассматривала его, раздумывая, открыть или выбросить.
И все же открыла. Некоторая информация, пусть и искаженная, все же лучше, чем ничего.
Внутри оказался белый листок с единственной строкой, набранной заглавными буквами, ее любимым жирным шрифтом Garamond:
«НЕ СПИ С ПРИСЛУГОЙ, КОНСТАНС»
Я крепко зажмурилась. Пошла ты, тетя Ева. Пошла ты. Я скомкала бумагу и кинула ее на пол.
Лайза позвонила, когда я была на пути в Нихлу.
– Как бы я хотела, чтобы ты была здесь! Ты там как, в порядке? – спросила она.
Ее голос звучал настолько убито, что я могла отреагировать лишь таким образом:
– Конечно же, я в порядке!
– Ты уже видела дом?
– Да. – Я сглотнула. – Он милый.
– Правда?! – На пол-октавы выше, значит, это стоило того, чтобы солгать. – О, слава богу! Я так волновалась!
– Не нужно беспокоиться обо мне.
Прошло несколько секунд.
– Здесь одиноко. Слишком большой дом для одного человека.
– С тобой все будет хорошо. – Я миновала два дома в начале Мэд-Дог-роуд. Передо мной на дорогу выскочила курица, и я вывернула руль, чтобы не раздавить ее. – Просто держись подальше от подвала.
Смех Лайзы был нервным.
– Конни?
– Да?
– Ты ненавидишь тетю Еву?
Это показалось странным вопросом.
– Да, – ответила я, думая о клочке бумаги, о ее холодной и злобной воле. – Вряд ли это сюрприз для тебя.
– Нет. Конечно нет. – Сестра сделала паузу, и я услышала на заднем плане Вивальди – любимое произведение Евы. Я представила, как Лайза сидит на закрытой веранде с видом на озеро Шамплейн, потягивает французское бургундское, ест пирожное с заварным кремом и свежие фрукты, наблюдая за парусниками.
Нет, поправила я себя. Лайза не употребляла алкоголь. Скорее, Evian или какую-нибудь другую бутилированную воду, охлажденную до нужной температуры. Может быть, ломтик лимона или ломтик свежего огурца. Домашний любимец Евы обязательно должен быть хорошо накормлен и избалован.
– Ты думаешь, она каким-то образом хотела добра всем этим? Я имею в виду, как ты считаешь, она каким-то образом знала, что это именно то, что нужно каждому из нас? – спросила сестра.
«Неужели, – подумала я, – Лайзе нужны тридцать миллионов долларов и большое поместье, а мне – лачуга в долбаном Нью-Мехико?»
Иногда наивность Лайзы граничила с жестокостью. Я прослушала все взлеты и падения «Четырех времен года» Вивальди, прежде чем ответить.
– Нет, – честно призналась я, понимая, что это причинит боль моей сестре. – Я думаю, она хотела напоследок еще разок трахнуть нас в мозг.
Глава двенадцатая
После безрезультатного визита в полицейский участок Ева направилась обратно в салун Джека. Снаружи воздух был неприятно жарким и сухим, на тротуаре коптились насекомые. Ей нужна была прохладная комната и место для размышлений. Она заняла место в конце стойки и ждала, но Джек упорно игнорировал ее. Бар был пустым.
Ева постучала длинными ногтями по поврежденному дереву стойки.
– Привет.
– Чего ты хочешь? – Его голос звучал хрипло. На нем была серая рубашка, обтягивающая рельефные бицепсы. Мышцы эффектно напрягались, когда он вытирал стеклянную пивную кружку, которую держал в руке.
– Для начала бокал французского бургундского.
Он принес ей выпивку вместе со счетом и отошел.
– Не так быстро, – сказала Ева. – Я еще не закончила.