- Здесь куда приятнее, чем в той дыре, где ты работаешь.
- Не буду спорить. Нам совсем не обязательно наводить марафет, чтобы заполучить в клиенты миллионеров. Красоту и роскошь они увидят дома.
- Дела у «Черного Леса» идут очень хорошо.
- Наверное, не так хорошо, если вы незаконно переманиваете к себе людей Кингсли.
Нора развернулась и попыталась посмотреть на Брэда сверху вниз. И это бы сработало, если бы Бог наградил ее более высоким ростом.
- Кингсли вгоняет своих людей в гроб. Они трудятся на него без отпуска, выходных и перерыва на обед.
- Он садист.
- Он плохой босс.
- А Леди гораздо лучше?
- На самом деле да.
- Тогда я должна с ней познакомиться, - сказала Нора, направляясь к лестнице. - Мы могли бы поболтать о накопительном пенсионном счете или стоматологической страховке. У тебя же есть страховка?
Для человека с телосложением футбольного полузащитника Брэд двигался с шокирующей скоростью. Встав между Норой и лестницей, он посмотрел на нее сверху вниз.
- Это не справедливо.
Нора нахмурилась.
- Если я не могу смотреть на тебя сверху вниз, то и ты не должен этого делать.
- Ты находишься на территории Леди. Она устанавливает правила, а я обеспечиваю их соблюдение.
- Отличный план. Я бы хотела поговорить с ней об этом.
Нора попыталась отодвинуть Брэда со своего пути, но мужчина даже не сдвинулся с места; ее ладони на несколько восхитительных секунд задержались на его груди.
- Ни у кого нет права говорить с Леди.
- Тогда я просто послушаю.
- Права слушать ее тоже нет.
- У вас тут прямо таки фантастический босс. Давай, Брэд. Пять минут. Все что мне нужно - пять минут с ней.
- Зачем? Неужели подумываешь о том, чтобы бросить Кингсли ради благотворительного клуба для среднего класса, как ты его назвала?
- Не знаю. Возможно. Позволь мне поговорить с Леди. Если она сделает мне предложение, от которого я не смогу отказаться... ну, тогда я не стану отказываться.
- Я занимаюсь вербовкой кадров для клуба.
- Что ж..., - Нора сделала шаг назад и постучала по подбородку кончиком стека.
В темных глазах Брэда сверкнуло любопытство.
- Может, попытаешься завербовать меня?
- У меня есть госпожа Ирэна, плюс еще четыре другие Госпожи и три мужчины Доминанта, включая меня. Доминанты нам больше не нужны.
- Жаль. У меня впечатляющее резюме. И огромный список клиентов. Кого там только нет.
- Да неужели?
- Даже твой отец.
Брэд расхохотался, и Нора с притворной невинностью захлопала ресницами.
- Тебя стоит наказать хотя бы за то, что ты втягиваешь моего отца в наш разговор, - сказал Брэд, поднимая руку к ее лицу.
Нора не двигалась. Он мог ударить ее. Мог щелкнуть по носу. Он мог ее даже поцеловать. И она не возражала против любого из этих вариантов.
Но вместо пощечины, щелчка или поцелуя он погладил ее по щеке. Нору ошеломила нежность, интимность прикосновения и она отступила на шаг назад.
- Что это было? - спросила она, поднимая руку к своему лицу. Нежность жгла сильнее любой пощечины.
- Ты красивая.
- А ты огромный и привлекательный. Но даже это не заставит меня дотронуться до твоего лица.
- А ты бы хотела дотронуться до моего лица?
- Я...
Нора остановилась и судорожно сглотнула. Нужно было взять себя в руки. Она может справиться с Брэдом. Она может справиться с любым человеком. Ну, за исключением одного...
- Пытаешься подчинить меня, да?
- Я же сказал тебе. У нас хватает Доминантов. А вот несколько хороших сабмиссивов - то, что нам нужно.
По спине Норы прошел озноб.
- Я не саба.
- Больше не саба?
Нора бросила на него свирепый взгляд.
- Давай же, Нора. Все знают, кому ты принадлежала. Это не секрет.
- Не секрет, нет. Но это то, о чем я больше не хочу говорить.
- Неужели было так плохо быть Его сабой?
На лице Норы появилась одна из ее самых опасных улыбок.
- Нет. Это было даже слишком хорошо.
- Тогда, возможно, тебе захочется вспомнить былое.
- Ты, конечно, крут Брэд, но даже тебе не занять его место.
- Может, стоит хотя бы попробовать? Если хочешь увидеть Леди, тебе придется пройти через меня.
- Через тебя? Или под тобой?
- И то и то.
Нора замолчала, обдумывая предложение. Не то, чтобы она не была нижней раньше Как раз таки сабой она была дольше, чем Госпожой: десять лет носила ошейник. Десять прекрасных лет. Но она не могла вернуться к этому снова. Или могла?