Рассуждая обо всех этих вещах, Аврора, наконец, заснула.
7. Следующая неделя
Дело продвигалось не слишком быстро. Началась неделя с неприятностей. В доме что-то снова случилось. Папа ходил, как в воду опущенный. Приезжал господин Му, сердился, кричал на рабочих и на отца. Ещё трое рабочих, в том числе и бригадир, отказались работать на объекте. Утром в понедельник они все вышли на работу, но увидели там что-то такое, что им очень не понравилось. На обед бригаду возили в город на автобусе, поскольку господин Му категорически запретил есть в особняке («Мусор, антисанитария, крысы!»). И с обеда трое не вернулись. Отец ездил в город с бригадой. Не обедать, а купить какой-то очередной химикат для обработки дома. Он уговаривал тех, кто решил уволиться, но они были непреклонны. Итак, за десять дней работы бригада уменьшилась на треть. Среди оставшихся пока рабочих зрели страх и недовольство. Тщетно господин Аланс убеждал их, что найдёт причину неудач. Они не верили.
Лукреция с таинственным видом шептала себе под нос:
— Ну вот, я же говорила!
К Авроре она теперь относилась совсем по-другому. Продолжились обучение вязанию и разговоры обо всём на свете. Обо всём, только не о том, что происходит в доме. Когда разговор касался этой темы, Лукреция плотно сжимала губы и замолкала.
И, тем не менее, к четвергу она сдалась. Всякому известно, как хочется обладателю тайны с кем-нибудь ею поделиться! Взяв с Авроры торжественное обещание, что она никогда и никому не упомянет о том, что рассказала ей Лукреция, она поведала следующее.
Знает всё это Лукреция не по слухам. Когда в их село приехали люди господина Му, чтобы нанять прислугу, все односельчане отказались. У особняка была дурная слава. Лукрецию соседи тоже отговаривали, но ей очень были нужны деньги, вот она и согласилась. Тогда кто-то из жителей села сказал ей, что слышал в детстве от стариков, будто бы домик рядом с воротами свободен от чар, что он построен ещё до того, как это место облюбовала ведьма, и не имеет к ней отношения. Вот и решила Лукреция дальше этого места и шагу не ступать, тем более, что от неё этого и не требовали.
В первую бригаду нанятых господином Му рабочих попал и их бывший односельчанин, мастер на все руки. Он подробно рассказал о последующих событиях Лукреции.
Дом, такой незамысловатый снаружи, изнутри был очень красив. Просторный вестибюль, беломраморная лестница, ведущая на второй этаж, наборный паркет ручной работы, лепнина, камины, облицованные многоцветными изразцами, огромные зеркала, совсем не потускневшие от времени, хрустальные люстры и резная мебель из дорогих пород дерева… Понятно, что прельстило в этом особняке господина Му. Дом был прекрасен. Но ему захотелось кое-что обновить: покрыть паркет современным износоустойчивым лаком, а не воском, подклеить кое-где изразцы, которые, по его мнению не слишком хорошо держались и могли отвалиться, поменять в нескольких помещениях шёлковые обои… Он и подумать не мог, к каким катастрофическим последствиям это приведёт.
Циклевать дорогой паркет решили очень осторожно, вручную. Но едва цикли коснулись паркета, как все фигурные дощечки, вырезанные вручную из ценных пород дерева и образующие узор, подобный пёстрому ковру, стали рассыпаться и превратились в мелкую древесную труху. Паркет был безнадёжно испорчен. Господин Му рвал и метал. Он уволил руководителя работ и всех рабочих и нанял новых.
Те подошли к делу более основательно. Взяли пробы материалов и отправили их на анализ. Это ничего не дало. Никаких вредных грибков, бактерий, насекомых обнаружить не удалось. Решили на этот раз попробовать отреставрировать камин. С большими предосторожностями сняли несколько изразцов, тщательно их обследовали и не обнаружили никаких угроз. Изразцы были удивительной старинной работы и отменной сохранности. Их по всем правилам приклеили на прежнее место самым современным и надёжным специальным клеем. На следующий день глазам строителей предстала ужасная картина: почти все изразцы от камина отвалились и разбились вдребезги на мелкие кусочки. А те, что удержались на месте, покрылись такой густой сетью трещин, что разглядеть узор было почти невозможно. И что поразило больше всего, так это то, что камины, находящиеся в других помещениях и даже на другом этаже, казалось, подхватили эту «болезнь» и тоже стали разрушаться. И никто не мог ни объяснить, ни остановить этой пагубы.