— Это не совсем то, что быть президентом, — сказал м-р Хавишам.
— В самом деле? — спросил Кедрик. — Как разве там не бывает факельных шествий?
М-р Хавишам сам скрестил ноги и тщательно сложил кончики своих пальцев. Он подумал, не пришло ли время объясниться подробнее.
— Граф — граф очень важная особа, — начал он.
— И президент тоже! — вставил Кедрик. — Процессия с факелами растягивается на целые пять миль, пускают ракеты, играет музыка! М-р Хоббс брал меня туда с собою.
— Граф, — продолжал м-р Хавишам, чувствуя, что под ним почва несколько колеблется, — часто имеет очень древнюю родословную.
— Это что такое? — спросил Кедди.
— Очень древний род — чрезвычайно древний.
— А-а-а! — сказал Кедрик, еще глубже запуская руки в карманы. — Это, должно быть, как у нас торговка яблоками около парка. Можно прямо сказать, что она очень древнего рода. Она так стара, что вы удивились бы, как еще она может вставать. Ей лет сто, нужно думать, и все-таки она сидит на своем месте, даже во время дождя. Мне жаль ее, и другие мальчики ее жалеют. У Билли Вильямса как-то набралось около доллара денег; я попросил его покупать у нее каждый день на пять центов яблок, пока он не истратил все. Вышло двадцать дней, и через неделю уже ему надоели яблоки; тогда — это пришлось очень кстати — один господин дал мне пятьдесят центов, и я стал покупать яблоки, вместо Билли. Вы знаете, как жаль бывает такого бедного человека и такого древнего рода. Она говорит, что эта древность отзывается у нее в костях, особенно в дождливую погоду.
М-р Хавишам не знал, что сказать на это, смотря на невинно серьезное личико своего собеседника.
— Боюсь, что вы меня не совсем поняли, — объяснил он. — Под древним родом я разумел не старческий возраст; я хотел сказать, что имя такой семьи давно известно людям; может быть, за сотни лет особы, носившие это имя, уже упоминались в истории своей страны.
— Как Георг Вашингтон! — сказал Кедди. — Я столько слышал с тех пор, как родился, а его знали еще задолго до этого. М-р Хоббс говорит, что он никогда не будет забыт. Это, знаете, за объявление независимости и за четвертое июля. Видите, какой он был замечательный человек.
— Первый граф Доринкур, — сказал торжественно м-р Хавишам, — был возведен в графское достоинство четыреста лет тому назад.
— Так, так! — воскликнул Кедди. — Это было очень давно! Вы говорили об этом Милочке? Это ей будет очень интересно. Скажемте ей, когда она сюда взойдет. Она всегда любит рассказы о чудесных вещах. Чем же еще занимаются графы, кроме возведения в достоинство?
— Многие из них принимали участие в управлении Англией. Некоторые были храбрыми людьми и в старину сражались в великих битвах.
— Мне бы и самому хотелось это сделать, — сказал Кедрик. — Мой папа был солдат и очень храбрый человек — такой же храбрый, как Георг Вашингтон. Это, может быть, потому, что он бы должен был сделаться графом, если бы не умер. Я рад, что графы храбры. Великое дело быть храбрым. Прежде я немножко боялся — знаете, в темноте; но когда я стал думать о солдатах при Георге Вашингтоне, то и пере-стал бояться.
— Графы имеют еще и другое преимущество, — медленно произнес м-р Хавишам и с любопытством устремил глаза на мальчика. — Некоторые графы имеют очень много денег.
Любопытство старого дельца вызывалось желанием узнать, имеет ли его молодой друг понятие о том, какую силу имеют деньги.
— Хорошо иметь их, — сказал невинно Кедди. — Мне бы хотелось иметь много денег.
— В самом деле? — сказал м-р Хавишам. — Почему же бы вам этого хотелось?
— Знаете, — воскликнул Кедрик, — с деньгами можно сделать так много. Вот, например, торговка яблоками. Если бы я был очень богат, я бы ей купил маленькую палатку, куда она могла бы поставить свой лоток, и маленькую печку, а потом давал бы ей по доллару каждый день, когда идет дождик, чтобы она могла уходить домой. А потом — о! — я купил бы ей шаль. Тогда ее кости не страдали бы так, как теперь. У нее кости не похожи на наши, они болят у нее, когда она движется. Очень неприятно, когда болят кости. Если б я был настолько богат, что мог бы для нее все это сделать, то, я думаю, кости ее перестали бы болеть.