— Ага! — сказал м-р Хавишам. — А что бы вы еще сделали, если бы были богаты?
— О! я бы очень много сделал. Конечно, я накупил бы Милочке разных прекрасных вещей — и книжек для иголок, и вееров, и золотых наперстков, и колец, и энциклопедию, и коляску, чтобы ей не приходилось дожидаться на улице дилижансов. Если бы она захотела яркое шелковое платье, я бы купил ей несколько; но она больше любит черные. Я повел бы ее по большим магазинам и сказал бы ей, чтобы она осмотрела все и выбрала себе, что ей нравится. А потом Дик…
— Кто это Дик? — спросил м-р Хавишам.
— Дик, это чистильщик сапог, — поспешил объяснить маленький лорд, совсем увлекшись своими восторженными планами. — Вы вряд ли знаете такого отличного чистильщика. Он стоит на углу одной большой улицы, там, в городе. Я уже его столько лет знаю. Один раз, когда я был очень маленьким, я гулял с Милочкой, и она купила мне прекрасный мяч, который скачет, и когда я нес его, он выскочил у меня и упал на середину улицы, где были лошади и экипажи; и я был так огорчен, начал плакать — я был очень маленький. На мне была шотландская юбочка. А Дик чистил в это время чьи-то сапоги; он сказал: «Э-э!» и побежал туда, где были лошади, и поймал для меня мячик, вытер его своим платьем и отдал мне, и сказал: «Вот вам ваш мячик, молодчик!» Этим он очень понравился Милочке и мне, и с тех пор, когда мы бываем в той стороне, мы всегда с ним разговариваем. Он говорит: «Э!» и я говорю: «э!» потом, мы немного разговариваем, и он рассказывает мне, как у него идут дела. Последний раз они шли нехорошо.
— А что бы вы желали для него сделать? — осведомился адвокат, потирая подбородок и странно улыбаясь.
— Как вам сказать, — ответил лорд Фонтлерой, усаживаясь в своем кресле с видом делового человека. — Я бы его выкупил у Джека.
— А кто такой Джек? — спросил м-р Хавишам.
— Это компаньон Дика, и самый плохой компаньон, какой только может быть. Дик так говорит. Дело от него страдает, и он нечестен. Он бранится, и это выводит Дика из себя. Вы понимаете, как можно выйти из себя, когда вы со всем усердием чистите сапоги и все время ведете себя честно, а в вашем компаньоне чести совсем нет. Дика все любят, зато не любят Джека, и оттого иногда во второй раз не приходят. Поэтому если бы я был богат, я бы выплатил Джеку его долю и купил бы Дику свидетельство. Он говорит, что свидетельство много значит; и я сделал бы ему новое платье и новые щетки и всем снабдил бы его. Он говорит, что ему нужнее всего хорошенько обзавестись.
Вряд ли могло быть что-нибудь сердечнее и простодушнее той манеры, с которою маленький лорд рассказывал свою детскую повесть, добродушно повторяя не совсем изящные выражения своего друга Дика. По-видимому, в нем не было и тени сомнения в том, что его пожилой собеседник настолько же интересуется его рассказом, как и он сам. И м-р Хавишам в самом деле начинал сильно интересоваться — не столько, может быть, Диком и продавщицей яблок, сколько этим добрым, благородным мальчиком, детская головка которого строила такие сердечные планы относительно своих друзей, совершенно забывая, по-видимому, о самом себе.
— Нет ли чего-нибудь, — начал м-р Хавишам, — что вы хотели бы приобрести для себя, если б были богаты?
— О! очень много, — с живостью отозвался лорд Фонтлерой; — но сначала я дал бы Мэри денег для Бриджет — это ее сестра, у которой двенадцать человек детей и муж без работы. Она приходит сюда и плачет, и Милочка дает ей что-то в корзинке; тогда она опять плачет и говорит: «Дай Бог тебе здоровья, красавица барыня!» И я думаю, м-ру Хоббсу приятно было бы получить золотые часы с цепочкой, на память обо мне, и пенковую трубку. А потом я бы собрал себе компанию.
— Компанию! — воскликнул м-р Хавишам.
— Да. Вроде того как собираются республиканцы, — объяснил Кедрик, приходя в совершенный восторг. — У меня были бы факелы и мундиры и прочее для всех мальчиков и для меня тоже. И, знаете, мы стали бы маршировать и бить в барабаны. Вот чего желал бы я для себя, если бы я был богат.
Отворилась дверь, и вошла м-сс Эрроль.
— Очень жалею, что должна была оставить вас так долго одних, — сказала она м-ру Хавишаму, — дело в том, что ко мне пришла бедная женщина, которая в большом горе.
— Этот юный джентльмен, — сказал м-р Хавишам, — рассказывал мне о некоторых своих друзьях и что бы он для них сделал, если бы был богат.
— Бриджет тоже принадлежит к числу его друзей, — сказала м-сс Эрроль, — с этой Бриджет я и разговаривала в кухне. Она в большой нужде теперь, потому что муж ее болен ревматизмом.
Кедрик соскочил со своего кресла.