Риз не успевал — Гелерд уже исчезал в камне. С досады мальчик вскинул оружие и нажал на рычаг. Это был жест отчаяния, маг уже переместился в Массал. Но его бассейро только входил в портал. Короткая, толстая стрела ударила его в спину, между лопатками. Живой сундук оказался в двух местах сразу и одновременно нигде. Мёртвый бассейро отдал энергию в портал. Раздался взрыв и огромный, чёрный камень опрокинулся.
— Я всё-таки тебя достал, гад. — тяжело дыша, крикнул в сторону упавшей глыбы Риз. — Дважды.
Азарт боя начинал проходить. Как и действие «Тигровой Ярости».
— Сид! — Риз, отбросив, ставший ненужным, арбалет, кинулся назад.
Грудь друга была вся в крови, но толчками вырывающаяся наружу кровь и смотрящие в небо моргающие глаза, говорили, что он ещё жив.
— Сид, — дрожащим голосом позвал Риз, — потерпи, я сейчас.
— Больно. — еле слышно отозвался раненый.
— Потерпи. — Риз уже крутил руками над раной. — Потерпи.
Два круга. Три круга. Шесть. Ничего. Кровь отказывалась подчиниться и продолжала покидать тело. Риз бросился к убитому воину и неимоверным рывком, выдернул кинжал из груди. Им он разрезал тесёмки куртки друга, ткань рубахи и обнажил рану.
Теперь всё встало на свои места и Риз наконец понял истинную причину странного поведения Сида. Под курткой обнаружились две небольших, аккуратных девичьих грудки, залитых кровью. Сид был девушкой. Но сейчас это не имело значения — он умирал. Риз должен его спасти, во что бы то ни стало, пусть даже ценой своей жизни, измотанной боем. И он снова закрутил, тратя остатки сил. И снова без результата. В ужасе от своей беспомощности Риз непонимающе осматривал рану. Два конца шёлковой верёвочки с золотой жилой, уходящее вглубь раны, всё ему объяснили.
Арбалетный болт, раздробивший грудину и пару рёбер, угодил в медальон, загнав его в внутрь. Медальон. Серебряный амулет, Азаар воров, призванный беречь и хранить, сыграл с Сидом злую шутку. Вся Сила, знания и опыт Риза, были бессильны перед маленьким, шестигранным кусочком серебра, с ликом Сияющего.
— Сид. Пожалуйста. — не понимая, что делает, мальчик руками попытался остановить кровь, но отпрянул, как только увидел, что это причиняет страдание другу. — Не надо. Я тебя прошу. Ну очень. Пожалуйста. Ну не надо.
Сид, собрав последние силы, схватил его руку и сжал её. Совсем слабо.
— Поце… поцелуй меня. — пальцы разжались, и рука упала. Тело несколько раз дёрнулось и обмякло. Немигающие глаза смотрели в небо. Сид был мёртв.
— Сид. — с тихим ужасом позвал Риз. — Сид не надо, это неправильно.
Юный маг держал открытые ладони над телом друга, не решаясь дотронуться до него. Не решаясь признаться себе в страшном.
— Сид! — Риз завыл. Завыл так, что, наверное, все волки на свете, заслышав этот вой, завыли бы вместе с ним. Силы окончательно покинули его. Он сел в дорожную пыль здесь же, рядом, свесив голову и положив локти на колени. А с пальцев медленно капала густая кровь.
*
Война и смерть всегда рядом. Здесь, где пустыня понемногу побеждает лес, смерть была повсюду. Её вполне хватило на погребальный костёр. Сухие дрова и ветки аккуратно были сложены в форме прямоугольника. Риз неуклюже забросил тело Сида на самый верх. Это далось ему с трудом — сказывалась усталость после действия эликсира и горечь утраты. Поправил сбившуюся куртку, пригладил волосы. Молча постоял рядом. Собравшись, сдержал подступившие слёзы и нежно поцеловал холодные губы. Как он и просил. Как она просила. Руки нестерпимо жгло, но он не торопился поджигать — боль хоть как-то отвлекала.
— Прощай, Сид. — единственное, что смог выдавить из себя Риз и сунул огненный шар в костёр.
Когда дым от костра взлетел выше деревьев, Риз был уже на дороге. До Сагрна оставалось три дня пути.
Глава 9. Договор
Он встретил их уже вечером первого дня. Бородатый мужчина, отец семейства, одетый в длинный, походный плащ, толкал перед собой ручную, дорожную тележку, с большими колёсами. Тележка была завалена узлами, коробками и разным житейским скарбом. Лицо толкающего было угрюмо. Он одарил Риза совершенно равнодушным взглядом, оценив опасность, исходящую от мальчика как ничтожную.
Следом, еле поспевая за мужем, шла женщина. Вид её выражал испуганную озабоченность. Поклажей она не была обременена, зато тащила за руки двух детишек — мальчика и девочку, погодков, лет пяти-шести. Детки тоже казались испуганными. Вдобавок, на спине у неё, пристроился младенец, в удобной сумке на лямках. Риз даже расспрашивать их не стал, только шаг прибавил. Итак ясно — беженцы. Самые первые, смысла расспрашивать их нет, вряд ли что знают.