Во-вторых, знания и умения. Мало кто знал, как направить поток силы и запечатать в жидкость, а умел и того меньше.
В-третьих, что немаловажно — транспортировка. Наилучшим материалом служило стекло. Но хрупкая тара билась в самое неподходящее время, а вырвавшаяся энергия, не найдя применения, калечила и убивала всё живое вокруг. Металл же не подходил для этих целей, так как сталь раскалялась докрасна, а золото плавилось. Серебро магию вообще не любило.
*
От невозмутимости хозяина замка не осталось и следа. Да, это казалось уже слишком. На долгую минуту над залом повисла тишина, словно штиль перед бурей. Лорд Грэй, мечом и кровью заслуживший себе право владеть этим городом, был не склонен позволять какому-то мальчишке водить себя за нос. Если бы перед ним стоял крепкий, способный нести на себе тяжёлый доспех, мужчина, лет тридцати-сорока, он ещё мог бы поверить, но мальчик… Боевой маг, годами тренированный и физически крепкий, может держать в себе энергию для сражения по несколько часов, но после боя он беспомощен и требуется вдесятеро большее время отдыха и сна, для восстановления сил. К тому же всегда мог рассчитывать на ту ману, которой обладали, пусть в малой степени, его соратники. И это в бою. В мирное время он всё равно вынужден был хранить свои запасы в живом теле. Магическая энергия или проще говоря мана, жестока по своей сути. Она безжалостно подавляет волю, вернее, сама становится волей, живя своей, ведомой ею одной, жизнью. Поэтому маги предпочитали, чтобы кто-то другой носил её за них.
Наконец Грэй всё-таки решил уточнить детали. Вполне вероятно он не совсем понял, что имеет в виду юный представитель сословия магов. Лорд-мастер пристально оглядел собеседника, назвавшимся магом.
— Значит, предпочитаешь посуду?
Риз вздохнул и покачал головой. Он начал подозревать, что собеседник не вполне доверяет его словам. Маленький маг и сам удивлялся собственным способностям. Ему доводилось видеть других магов — у всех был бассейро, взять хотя бы его учителя.
— Нет, лорд-мастер, я не использую эликсиры, хотя в совершенстве овладел искусством их изготовления. Собственно, это и есть основная часть моего образования. Я без труда могу извлечь энергию из всего, что её имеет. Мне хватает того, что есть во мне. А большее… я просто столько не выпью.
— Поясни, — Грэй повременил с гневом, поскольку это всё казалось столь необычным, что даже у такого невозмутимого воина взыграло любопытство.
— Дело в том, что в воде мана не держится, хотя извлекать оттуда её просто, зато хорошо держит алкоголь. Мой учитель предпочитал крепкий, деревенский самогон. В него он запечатывал все свои рецепты. Я же предпочитаю красное сладкое вино, и если заниматься чем-то посерьёзнее фокусов, то скорее всего, перед ритуалом окажусь мертвецки пьян, и до магии мне не будет никакого дела.
Губы Грэя не смогли сдержать улыбку. Несильно сведущий в магии и всем, что с ней связано, он удовлетворился подобным объяснением. Они оба не знали, что существовала ещё и магическая руда, которая стоила безумных денег, и нёсшая в себе огромный запас не только маны, но и Силы. Маленький камушек стоил всей молнии, но извлечь её требовалось большое искусство, утраченное со смертью первых магов. Попытки восстановить эти знания предпринимали многие. За четырнадцать лет до описываемых событий Гильдия приобрела огромный, почти двести фунтов весом, кусок, на который ушёл весь её годовой доход. Для экспериментов маги построили башню вне стен Массала. Кончилось всё большой трагедией. Во время работы с камнем что-то пошло не так. В результате вся лаборатория, вместе с башней, взлетела на воздух. Погибло двенадцать сильных магов, в том числе и сам Магистр.
— Воистину! Сегодня день открытий, — воскликнул Грэй. — Ты понимаешь, что если ты врёшь, я прикажу тебя повесить?
— Проверь меня. Рядом с городом течёт река. Сотворить дождь?
— Дождь, ага. Во время сенокоса. Хорош нарадовый маг, ничего не скажешь.
Риз сморщил с досады лицо. Он лопухнулся, и сейчас клял себя на все лады.
Грэй громко рассмеялся, но тут же ему стало не до смеха. Больной ногой он ударился о край кафедры, и проклятая напомнила о себе. Но вероятно, она и не переставала болеть всё время беседы.
— А скажи-ка мне, о великий маг, можешь ли ты избавить меня от этой невыносимой боли в ноге? — кряхтя укладывая виновницу страданий на подушке, спросил несчастный. — Сил моих нет, как болит. Два года как мучаюсь. Предыдущий лечил, не долечил, сбежал, сволочь. Ну как, сможешь?