Вит припомнил еще одну стойку: меч прямо перед собой, острие на уровне горла. И едва не выронил: лезвие удлинилось на глазах, и меч как будто потяжелел. Плюс оружие сделалось богаче: самураю впору. Слова «катана» Виталик тоже еще не слышал.
Вит придирчиво осмотрел рукоятку. Не заметил никаких пружинок. Не похоже, чтобы меч удлинялся как выкидной ножик.
Подошел к зарослям, примерился и рубанул. Слабый шелест — и куча срезанной крапивы у ног. Снова посмотрел на лезвие. В руках уже был не самурайский меч, а кавалерийская шашка. Такая же висела в оружейной экспозиции краеведческого музея.
Вспомнилось.
…Уничтожить или захватить в плен соперника. Или найти особое оружие.
…Маэстро сказал, кто найдет, ни с чем его не спутает…
А этот Маэстро ждет у дуплистой липы. Наверное, до сих пор ждет.
Вит ступил на скошенную крапиву и начал рубить дальше. С непривычки рука устала, и он перехватил шашку левой.
Сделал довольно широкий проход — и вновь начал узнавать приметы джунглей. Раз даже увидел орхидею на ветке яблони.
Шум воды из глухого, подземного, превратился в прежний. Когда Вит вышел на открытое пространство, оставив просеку позади, перед ним бурлил чистейший ручей.
Вит опустился на колени, положив клинок рядом, напился и умылся. Даже утираться не стал — приятно было ощущать, как вода сама высыхает на коже.
Дрался Виталик очень редко. И ни разу еще никого в лицо не ударил. Теперь жалел. Но опыт школьных и уличных драк сейчас мало чем мог помочь. Альберт избивал его профессионально.
Вит снова поднялся. Альберт уклонился от неумелого крюка в скулу, стукнул ладонью по плечу и вдруг оказался за спиной. Виталик почувствовал свою шею в тисках. Берт зажал ее в сгибе локтя, сцепил руки в замок и еще давил на затылок, гнул голову вниз.
Челюсть, вбуравленная в каменный Бертов бицепс, готова была сломаться. Вит царапался, но бесполезно.
Прыгало перед глазами.
Неожиданно Альберт отпустил. Вит упал к его ногам, заново вбирая воздух.
Противник чуть отошел. Сказал:
— Я бы мог просто свернуть. Но так неинтересно.
Виталик понял. Берт не хотел. Он получал удовольствие.
Лешку Букина он лупил по-другому. Но тоже в кровь. Вит сначала не видел этого, а только слышал. Он тогда уже выбрался из оврага и осторожно-осторожно крался вдоль забора. И сообразил, что не так, уже прокравшись шагов пятьдесят.
Дома. Заборы.
Они сменили собой развалины. Джунгли никуда не делись, перли в каждую щель, но улица мало-помалу становилась прежней. Словно отвоевывала себя обратно.
А потом Вит и услышал. Вскрики Букина и властный голос Берта. Хотел прошмыгнуть мимо: «сломка» и путь к дуплистой липе были прямо впереди. Ну, делят что-то и ладно. Но звуки слишком уж не понравились.
Двое шумели за кустами сирени на той стороне дороги. Вит поудобнее перехватил меч, — тот еще носил облик шашки чапаевских времен, — и тихонько перебрался туда. Вмешиваться не собирался.
— Тебе где сказали сторожить, а? Фашистская морда!
Раз — кажется, пощечина.
— Почему ушел? Отвечать!
Неразборчивый ответ, снова удар и хныканье.
Вит посмотрел сквозь переплетение веток. Альберт нависал над безоружным Лешкой. К Виту он стоял спиной. Хотя Покровский не расстался с формой «коммандо», а Букин — со своей, неизвестно, кто из них сейчас был больше похож на фашиста.
Лешкино лицо выглядело так, что можно было много дать, лишь бы на него не смотреть.
Вит рубанул по кустам и скакнул к Берту. Выставил шашку перед собой, хотел приставить лезвие к шее Покровского. И только где-то на середине прыжка почувствовал, что клинка в руках нет. Вот так: был, целился другу-врагу в затылок, а теперь не стало.
И Вит оказался в шаге от мишени.
Альберт обернулся. С автоматом наизготовку. До и во время своего броска Виталик не разглядел, где у него был «узи».
Краешком глаза Вит зацепил, как спешно удирает Букин.
— Сам пришел… — Покровский, кажется, ничуть не удивился. — С чего бы?..
— Я не к вам, — сказал Вит.
— А к кому?
— Тут недалеко.
— Страшно? — Качнулся ствол.
— Страшно, — согласился Вит. — За вас.
Его слегка лихорадило, но не из-за автомата, а из-за пропажи меча.
— За себя бойся!..
— Отбоялся, — сказал Вит.
— Да? Отведу вот тебя…
— Куда?
— На «сломку». А потом всех соберу…