- А я получила хорошую оценку по английскому, папа. – воскликнула Гвин, разбавив напряженную паузу за столом, чем я был ей очень благодарен.
- А я целых две: по английскому и рисованию. – вступила Грэйс, явно не давая шанса сестре оказаться в центре внимания и в ее голосе я даже уловил хвастовство, что было в принципе, в ее духе.
- Вот вечно тебе надо похвастаться, что ты лучше меня! – закричала на нее Гвин и на удивление всех троих пихнула Грэйс обеими руками с такой силой, что та не удержалась и свалилась на пол вместе с перевернутым стулом.
- ГВИН!
Мы с Амандой быстро вскочили на ноги и бросились к Грэйс, которая растянулась на полу и громко стонала, но не позволяла себе зарыдать, хотя зеленые глаза уже заблестели от слез. Я быстро поднял дочь на ноги и та тут же схватилась за правое бедро, потирая ушибленное место. Аманда поставила ее стул как было и со всей строгостью глянула на Гвин, уперев руки в бока. Та смотрела на Грэйс расширенными от удивления глазами, словно сестра только что упала сама по себе.
- Зачем ты это сделала, Гвин? – спросила потрясенная Аманда. Она была настолько шокирована произошедшим, что впервые повысила на нее голос. По крайней мере при мне. Я и сам был поражен не меньше жены. Гвин никогда раньше не пихала, не толкала и не била сестру. И срывалась на крик крайне редко. Даже если это случалось, Гвин обычно направляла всю истерику в слезы, но уж никак не в гнев. На мгновение я даже увидел на ее месте себя в возрасте семи лет и испугался, что Грэйс может удариться головой о плиточный пол. Слава Богу, что та лишь немного ушибла бок.
- Я... Я не нарочно. Я не хотела, правда! Извини, Грэйс. Я не знаю как так получилось. – затараторила Гвин дрожащим голосом, что дало сигнал, что скоро хлынут свойственные ей слезы.
- Совсем что ли??? – выпалила разгорячившаяся Грэйс и уже было ринулась к Гвин чтобы ответить, но я удержал ее за руку дабы предотвратить назревающую драку. Гвин соскочила со стула и спряталась за мать, испуганная тем, что Грэйс сейчас надает ей сдачи, если я не дай бог ее не удержу.
- Девочки, давайте успокоимся и спокойно поужинаем. – предложил я, заставляя Грэйс перестать рваться к Гвин и посмотреть на меня.
- Я больше не буду с ней ужинать! – заявила Грэйс, тыча в сестру указательным пальцем свободной руки и топнув ногой в черном закрытом сандалике. – И завтракать, и обедать и... – она задохнулась от собственного гнева и не смогла закончить предложение.
- Я не специально, Грэйс. – тихо повторила Гвин, по-прежнему прячась от нее за Амандой, которая строго глядела на дочь сверху вниз своими большими карими глазами.
- Специально! Специально! Специально! – вопила Грэйс, неистово вырываясь из моей хватки.
- Прекратите, обе! – приказала Аманда. – Успокойтесь и помиритесь. Вы не должны драться и ссориться. Вы же сестры.
- Ты мне больше не сестра! – продолжала горланить Грэйс, игнорируя слова матери и извинения Гвин. Она терпеть не могла быть униженной и уступать Гвин в чем-либо. Последнее слово или действие всегда должно было оставаться за Грэйс и я знал, что она еще долго не угомонится, если не позволить ей дать обидчице сдачи, чего конечно же я не мог допустить. Поэтому подхватил разгоряченную дочь на руки и быстро вынес из кухни, направившись прямиком в комнату Мэйта.
Ой, то есть Грэйс. За своей спиной сквозь выкрики Грэйс я услышал как Гвин не сдержалась и громко заплакала от обиды и отчаянья. Двумя часами позже, когда я кое-как угомонил Грэйс, а Аманда провела воспитательную беседу с Гвин и обе крепко заснули (одна от моей сказки на ночь, другая – вымоталась от нескольких потоков слез) я вышел из комнаты ” Мэйта ” и застал жену, одиноко и тихо сидящей на диване в гостиной. Очевидно, та ожидала меня.
Настало время поговорить.
- Эрнест. – окликнула меня Аманда. На пару секунд я замер, глядя на нее, но затем сказал себе, что обратной дороги уже нет и лучшего шанса поговорить об этом не представится. Она похлопала ладонью по дивану, приглашая меня сесть рядом.
- Дай мне минуту. – сказал я и поднялся наверх в кабинет отца. Наша с Мэйтом детская фотография давным-давно была вытащена мной из рамки и спрятана в одной из папиных книг ” Убийства на улице Морг ” Эдгара Аллана По.
Несмотря на то что я довольно долго подумывал с чего начать свой рассказ, оказавшись прямо сейчас перед Амандой я понял, что вся моя вступительная речь мгновенно куда-то улетучилась. И я вспомнил как в детстве часами заучивал стихотворение и дома с выражением рассказывал его отцу, а в школе перед учителем все забывал и не мог вымолвить ни слова. Поэтому решил немного сменить тему, пока не буду готов на все сто.
- Как Гвин? Ты поболтала с ней?
- Кажется, она сама не знает, что на нее нашло. Она очень напугана, и без конца повторяла одно и то же: ” Я не хотела. Я не специально. Это не я.” Видимо я перегнула палку. Я волнуюсь, Эрн. Она никогда не обманывала и уж тем более никогда не трогала Грэйс. Гвин сказала, что ее руки сами толкнули Грэйс и что она ничего не делала. – пересказала Аманда.
У меня перехватило дыханье.
Неужели это правда и она ничего не делала? Я искренне верил, что Гвин никогда не ” хотела” обидеть Грэйс, но благодаря присутствию своего злобного мертвого братца я ЗНАЛ, что она вполне смогла бы СДЕЛАТЬ такое с Грэйс, если бы находилась во власти психованного дяди-недоросля. ” Ее руки САМИ толкнули Грэйс.” Как руки сами могут кого-то толкнуть? Да очень просто! Любой другой отец давным-давно бы поставил ребенка-фантазера в угол или посадил на диван ” размышлять”, но только не я. По сравнению с тем через что Мэйт заставил пройти меня, инцидент за ужином между девочками – сущий пустяк. Я тяжело вздохнул и протянул жене развернутую черно-белую фотографию. Аманда непонимающе взглянула на мятый и потресканный кусок бумаги пытаясь понять, зачем я показываю ей двух маленьких мальчишек, похожих как две капли воды. Рассмотрев фотографию, она подняла карие глаза на меня и воскликнула:
- Эрн, что...
- Это я и мой брат Мэйтланд. – перебил ее я, тыча пальцем в угрюмого ребенка рядом с его застенчивым клоном.
- Брат? – выпалила Аманда, во все глаза уставившись на меня. – Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат. Почему?
- Был. – поправил я. Она осеклась, анализируя мой ответ. – Он умер, когда нам было семь.
- Господи... мне так жаль. – тихо сказала она и положила руку мне на плечо в знак утешения. – Почему ты никогда раньше не говорил мне о нем? И почему решил рассказать именно сейчас?
- Потому что... – я запнулся, не решаясь сказать.
- Что, Эрнест?
- Потому что Я виноват в его смерти. – протараторил я. Какое-то время она молча таращилась на меня как громом пораженная и видимо прокручивая в своей голове варианты того как семилетний будущий муж и отец ее двоих детей хладнокровно убивает своего брата.
- Как... – промямлила она, не зная как подобрать слова. – Что произошло?
- Он умер в этом самом доме. В нашей кухне. Мы повздорили, я его толкнул и он ударился головой об угол стола. – поведал я, с трудом возвращаясь мыслями в ту ночь.
- Я даже не знаю что сказать... – полушепотом ответила Аманда. – Мне очень жаль, Эрнест. ОЧЕНЬ жаль. Я даже не знаю какими словами можно выразить свои соболезнования. Не нужно было мне заставлять тебя говорить...
- Ты ничего не знала. Когда у тебя что-то не клеится, я замечаю это сразу и тоже люблю поговорить с тобой. Ты же знаешь. – попытался успокоить ее я.
- Да, но это совсем другое! Я никогда не делала того, что нельзя исправить. Родители внушили мне, что все в жизни поправимо. Но когда человек... РЕБЕНОК уходит из жизни – это совсем другое. И ты до сих пор винишь себя?
- И да, и нет. – вздохнул я. – В детстве – очень винил, но сейчас понимаю, что был маленьким не смышленым ребенком и никогда бы не сделал это нарочно. Все, что тогда случилось, абсолютно ВСЕ было НЕ нарочно, глупо и неправильно. Но проблема в том, что это БЫЛО и это Я толкнул его тогда в кухне. Теперь жалею, что вернулся сюда, да еще и привез тебя. Думаю, если бы я жил как можно дальше отсюда, то мне не было бы так противно на душе. Мне по сей день кажется, что Мэйт до сих пор где-то здесь и следит за мной. Не знаю, что делать.
- Ты должен перестать жить прошлым и простить себя, Эрнест. Ты накручиваешь себя и от того нервничаешь. Призраков не существует. В этом доме только ты, я и наши дети и мы все тебя любим, что бы ты там не совершил.
Она притянула меня к себе и крепко обняла. Я обнял ее в ответ, наслаждаясь запахом ее каштановых волнистых волос. Пока мы сидели прижавшись друг к другу я думал о том, что никогда не решусь сказать ей, что вижу его и что опасаюсь за Гвин и Грэйс, иначе палата в психлечебнице мне обеспечена. К тому же мне совсем не хотелось чтобы она расстраивалась и боялась так же как я. Хватило того, что я уже испортил ей настроение своими ошибками из прошлого.