Когда мое терпение лопнуло, я расселил их по разным комнатам. В доме стало тихо, а им немного скучно и девочки начали искать приключения за дверями комнат как например это, что разбудило меня в семь утра субботнего дня.
- Папа, сделай что-нибудь! Это МОЕ яблоко! – вопила Гвин.
- У меня – значит мое! – сказала Грейс и откусила кусок. Та заревела еще громче. Я тяжело вздохнул, подошел к Грейс и забрал у нее надкусанное яблоко. Пошел на кухню и близняшки, сбивая друг друга с ног, потрусили за мной. Я достал из кухонной тумбы со столовыми приборами нож и разрезал яблоко пополам, вручив Грейс ее надкусанную половину. Дочь удивленно нахмурила брови.
- А почему ей нормальное, а мне надкусанное? – возмутилась та.
- Потому что ты сама его надкусила. – ответил я и решив, что больше сегодня уже не засну включил кофеварку, чтобы налить себе кофе и взбодриться. Открыл холодильник и достал вишневый пирог. Этот холодильник нравился мне куда больше. Все в этом доме изменилось с появлением в моей жизни трех очаровательных девчонок. Только картина и красный диван за дверью кухни оставались на месте как памятник Мэйту.
- Я его надкусила, когда оно было целое и меня это устраивало, а теперь ты его поделил и дал ей нормальную половину, а мне надкусанную. Я тоже хочу нормальную! У нее на один укус яблока больше, чем у меня! Ты ее больше любишь! Так не честно.
- Грейс, все родители любят своих детей одинаково. – сказал я и тут же вспомнил как мама говорила то же самое Мэйту. Жаль, что он этого не понимал. Я налил себе горячего кофе и пригубил его.
- Потому что мы одинаковые? – поинтересовалась Грейс. – А как можно отличиться от Гвин, чтобы ты любил меня больше?
- Детей любят одинаково даже если они не близняшки. – объяснил я. – И тебе не надо от нее отличаться, вы итак уникальны каждая по своему. Одинаковых людей не существует. Каждый человек на планете – единственный в своем роде.
- Да, мы итак разные. – сказала Гвин с набитым ртом. – Например, я люблю ухаживать за гусеничками, а она разговаривает с носками.
- Сама ты разговариваешь с носками! Я делаю из них кукол для носочной оперы чтобы потом надевать на руки и двигать их ртами, будто они говорят. – воскликнула Грейс отправляя свою надкусанную половину яблока в мусорное ведро.
- Хорошая идея, Грейс. – похвалил дочку я и та сразу же задрала нос. В кухню вошла только что проснувшаяся Аманда, завернутая в шелковый халат цвета морской волны и домашние тапочки. Она зевнула, приветствуя:
- Доброе утро всем.
- Доброе утро. – ответил я.
- Привет, мам. – сказала Грейс и обняла ее.
” Копия Мэйта. Копия Мэйта. Копия...”
- Привет, мамочка. – поздоровалась Гвин, приподняла правую руку и слегка помахала ей в знак приветствия. Когда Грейс отстранилась от Аманды, она вприпрыжку удалилась из кухни и Гвин быстро понеслась за ней. Аманда села за стол рядом со мной и нежно поцеловала. Я придвинул к ней блюдце с пирогом к которому еще не успел притронуться. Аманда налила себе зеленый чай.
- Помнишь, что у девочек завтра день рождения? – спросила жена.
- Конечно, да. Как забыть когда у родных дочек день рождения?
Я прекрасно помнил, что Гвин и Грейс завтра исполняется семь, и в сентябре они идут в первый класс, но был очень молчалив по этому поводу потому как проклятая судьба умудрилась даровать им жизни семнадцатого августа как раз в тот день, в который я каждый чертов год до их рождения вместе с отцом пил за упокой Мэйта, потому что именно семнадцатого августа я в этом самом доме убил своего родного брата-близнеца в этой самой кухне, и сижу в данный момент за этим проклятым столом, чей уголок и виноват в смерти маленького Мэйта. И уплетаю тот самый вишневый пирог с сеточкой сверху, который Мэйт любил больше, чем я.
Есть тут же перехотелось.
- Ты придумал, что подаришь Грейс? С Гвин всегда проще, а вот с Грейс – беда просто. Вроде близнецы, а хотят разного. И если Гвин за сто дней до дня рождения будет вопить о подарке, который хочет, то Грейс наоборот молчит до последнего, а потом покупаешь ей наугад, стоишь и думаешь смог угодить или нет. – вздыхает Аманда и кладет голову на мое плечо. – В кого она такая сложная?
- Наверное, в твоего отца. Они похожи, не замечала? – отвечаю я. ” Не стыдно спихивать все на другого, Эрн? Ты же прекрасно знаешь, что твоя дочь пошла в своего покойного дядьку.”
- Нет. Папа... он другой. – говорит Аманда, запивая чаем пирог. Вдобавок я придвинул к ней свой кусок.
- Знаешь... Грейс только что рассказала про ее носочную оперу. Может быть купим ей нормальных кукол для театра? Ну которые еще на руки надеваются. – предложил я и Аманда задумалась.
- Прекрасная мысль, Эрн. Ручные куклы мягкие и руки с ногами она им не отвертит. – одобрила жена. – Тогда я съезжу в детский магазин, а ты посиди с девочками и смотри, чтобы они не покалечили друг друга как обычно. Кстати им еще нужна форма.
Причина по которой я никогда не ездил в детский магазин заключалась в том, что я никогда не ” попадал в десятку ” покупая детские вещи, питание и игрушки. У Аманды это получалось слишком легко и я до сих пор гадал, что со мной не так. Я умудряюсь заблудиться в поисках нужного отдела и в итоге успеваю осмотреть все товары в магазине, прежде чем найду именно то, зачем туда пришел.
- Возьми у меня в бумажнике карточку и купи все, что считаешь нужным. – воскликнул я и встал из-за стола, чтобы вымыть кружку.
- Эрнест Гемини, ты самый лучший из всех кого я знаю. – заявила жена, обняла меня со спины за плечи пока я мыл кружку и выпорхнула из кухни, оставив меня одного.
Когда она уехала я поднялся в спальню и лег на застланную кровать. Девочки играли во дворе. Гвин считала уткнувшись лицом в дерево, а Грейс пряталась. Гвин найти было очень легко. Грейс пряталась в самые опасные и мудреные места. Даже если не можешь найти Гвин, стоит сказать, что игра окончена как дочка тут же выбежит из своего укрытия, а Грейс будет сидеть до последнего пока ее не найдут. Я взял с тумбочки у кровати семейную фотографию и принялся рассматривать. Тут по рамке и самой фотографии покатились капельки крови и я резко отбросил от себя фото, так что та отлетела к стене и стекло рамки разбилось вдребезги. ” Что за чертовщина?” – подумал я и вскочил с кровати подойдя к двери комнаты. Прислушался. На первом этаже все тихо. Я закрыл дверь комнаты и медленно оглядел каждый уголок.
- Мэйт. – сказал я, сглотнув. ” Бред. Эрни, ты дурак. Твой брат уже много лет лежит в земле и наверное все, что от него осталось – это маленький гнилой скелетик. Ты сам никогда не веришь в призраков. И правильно, ведь их не существует.” – сказал мой внутренний голос.
Я подошел к разбитой раме и принялся собирать стеклышки. Когда вгляделся в фотографию, выронил все собранное стекло и замер. На фотографии были не я с женой и двумя дочерьми, а два совершенно одинаковых мальчика, молодая красивая женщина и наш отец. Один из мальчиков скромно улыбался и рука мужчины покоилась на его левом плече, второго мальчика обнимала мать за оба плеча, а мальчик с серьезной миной сверкал злыми зелеными глазами, скрестив руки на груди. Мать и отец счастливо улыбались, я был скованным, но пытался изобразить улыбку, а мой брат ” несмеян ” как обычно был чернее тучи. Я поднял фотографию с пола и разорвал на несколько мелких кусочков, потом зашел в ванну и смыл это все в туалет. Подмел стекло, лег на кровать и вскоре задремал. Когда вернулась Аманда мы спрятали купленные подарки до завтрашнего дня рождения дочерей и отправились на кухню готовить блюда и печь пирог. Я накрывал на стол, а она кулинарила. Дочки пытались подсмотреть, что мы там делаем, но я пригрозил, что если они не отправятся играть и смотреть мультики, то я посажу их на красный диван под жуткую картину, которую обе очень сильно боялись. Единственное отличие Грейс от Мэйта.