Сначала у меня захватывает дух от раскинувшейся передо мной красоты: терраса выступом нависает над морем, которое плещется далеко внизу и играет волнами, омывая камни у подножия острова. Затем я вдыхаю полной грудью свежий морской воздух, чувствуя, как уходит усталость после дороги, а тело наполняется энергией.
Стоя на террасе, я вспоминаю фотографию со странички отеля на сайте бронирования. В лучшие времена, когда отелем управляла моя бабушка Афина, тут стояли столики, а постояльцы начинали свой день с чашечки кофе на свежем воздухе. Сейчас же по пустой террасе ветер гоняет сухие листья, а от ярко-розовой бугенвиллеи, так восхитившей меня на фото, остался только высохший стебель. Терракотовый горшок, из которого он торчит, запылился, а земля в нем превратилась в камень.
Снова раздается скрип, похожий на человеческий стон. Это хлопает на ветру синяя дверь террасы. Я представляю, как бабушка Афина поливала свою бугенвиллею, как любовалась ее пышными цветами. Пересекаю террасу, толкаю дверь внутрь, нахожу рядом со стойкой рецепции крошечную туалетную комнату, нажимаю на выключатель на стене. Свет несколько раз мигает и зажигается. Уже чудо! Хоть бы в раковине была вода!
Смеситель старый, с отвинчивающимися ручками. Я таких не видела уже давно. Выкручиваю до предела одну, вторую. Кран трясется и оглушительно чихает, но оттуда не проливается ни капли, и я разочарованно вздыхаю. Мое отражение в запыленном зеркале повторяет за мной. Я вытираю зеркало сухой рукой и потрясенно застываю. Оттуда на меня смотрит другая женщина – тоже темноволосая и черноглазая, моя ровесница, похожая на меня, как сестра.
– Бабушка Афина? – испуганно лепечу я и моргаю.
Наваждение развеивается. Из отражения смотрю я сама – насмерть перепуганная и бледная, как привидение.
– А знаешь, бабушка Афина, – говорю я вслух, бодрясь изо всех сил, – было бы круто, если бы ты могла общаться со мной через зеркала и подсказала бы, как тут навести порядок!
С моими последними словами кран трясется и выплевывает тонкую струйку ржавой воды, как будто бабушка Афина и впрямь пытается мне помочь. Я смотрю, как вода утекает в раковину, а струя становится все толще и светлей. Водопроводом давно никто не пользовался, и нужно время, чтобы вода снова пошла по трубам. Но мне хочется верить, что это бабушка Афина помогает мне.
– Спасибо, ба, – шепчу я. – Пойду полью твою любимую бугенвиллею. Не знаешь, где взять какую-нибудь посуду?
Мне никто не отвечает, но откуда-то доносится стук. Выбежав из туалета, я замечаю, что за стойкой раскрылась деревянная дверь, которую я прежде не заметила. Она ведет в небольшой чулан – видимо, для хранения вещей, которые постояльцы могли оставить до и после заселения. Там на полке я нахожу одинокую чашку с щербатым краем. Возвращаюсь с ней в туалет, наполняю водой – из крана льется уже чистая. Бегу на террасу, выливаю чашку в сухую землю в горшке. Вода впитывается моментально, и я бегу за новой чашкой. Приходится вылить пять, прежде чем закаменевшая земля становится влажной.
Я глажу сухие стебли, венами разбежавшиеся по стене, и прошу:
– Зацвети для меня. Пожалуйста.
Если деревце оживет и снова распустится цветами, это будет сродни чуду. Но вряд ли я это увижу, ведь на его восстановление понадобится не неделя и даже не две. А я не смогу задержаться здесь так надолго.
Резко хлопает дверь на террасу. Как будто бабушка Афина гневается, подслушав мои мысли.
– У меня в Москве работа и жених, – произношу я вслух. – Я не смогу тут остаться. Но я что-нибудь придумаю.
Самым лучшим будет найти отелю новых хозяев, которые смогут посвятить ему свою жизнь и вложить в него душу, как это сделала бабушка Афина. Но при одной мысли о том, чтобы продать его, у меня сжимается сердце. Теперь, когда я нахожусь тут, отель перестал быть для меня просто миражом. Он обрел реальность, стал живым, я почти чувствую его дыхание – тяжелое и прерывистое, как у больного человека, который уже лишился надежды на выздоровление.
– Нет уж! Мы еще поборемся! – обещаю я вслух.
Глупо, конечно, разговаривать самой с собой. Но мертвая тишина отеля действует мне на нервы, к тому же, если не буду проговаривать свои мысли, просто взорвусь от них!
– Что ж, посмотрим, что у нас тут! – Я беру связку основных ключей, снимаю ключи от номеров с гвоздиков – всего их шесть, и отправляюсь знакомиться со своим наследством дальше.