- За Кольку твоего, - усмехнулся, - за химика...
В стакане тихий шип. Вот, оказывается, что отмечаем... Колька в техникум поступил! Дела...
А рядом - медведь говорит:
- Ты со мной не спорь, только бы пробить, в ножки кланяться будут. Экономия - две тыщи на станок!
А другой медведь:
- Не верю я что-то, Семеницын...
А медведь-Семеницын:
- Не веришь, и зря. А я на этот резец - во как надеюсь!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Маленький, - спросил капитан, - когда ж он это задумал?
- Кто? Чего?..
- Да Николай твой. В техникум поступать.
- Не знаю. - Маленький пожал плечами. Что ему, Колька докладывает.
- И ты не знаешь, - вздохнул капитан. - Большой пробел в твоем образовании.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кузнечик медленно ест, смакует. Черная сморода у него. А старичок, что рядом с ним, ничего себе не заказал. Гляди-ка! Берет с соседнего столика сифон, наливает себе, а сам говорит Кузнечику:
- Вы меня простите, товарищ, я уже старый человек и должен подумать о будущем, в смысле... запечатлеть свое прошлое, историю своей жизни, которая очень поучительна для молодого поколения. А вы, я вижу, человек умственного труда, и даже, может быть, литератор...
- Журналист, - сказал Кузнечик.
- Прекрасно, я угадал! - обрадовался старичок. - Начну с детства. Урок гимнастики вел у нас в училище какой-то чиновник - фамилии не помню с тенденцией на фельдфебеля. Обходит он однажды строй и говорит мне: "Ты что смеешься, бабья рожа!". Почем я знал, какая у меня рожа? Я, может, и в зеркало еще не смотрелся ни разу. Вышел из строя и говорю: "У тебя у самого такая рожа!".
Старичок отодвинулся, давая Кузнечику возможность рассмотреть себя как следует и оценить по достоинству.
- Здорово вы его, - глотая мороженое, сказал Кузнечик.
- Я такой был! - заулыбался старичок. - Комар! Чуть что - ужалю!.. Выгнали из училища. И тогда позвал меня к себе Петр Михалыч Малярский, царство ему небесное, прекрасный был учитель - позвал к себе и говорит: "Все надежды на тебя, Егорка! На таких, как ты". И стал меня учить на дому, бесплатно!.. А тогда забастовки начинались, знаете... Стрельба!.. Вы бы записали. Живо, литературно изложили бы. Я ведь не претендую. О потомстве пекусь и только.
- Не беспокойтесь, я и так запомню, - сказал Кузнечик, - у меня память профессиональная.
- А что я кушал? Что я кушал! - громко сказал старичок.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Капитан рассеянно помешивал ложечкой свое мороженое, и Маленький, сидя так близко от него, впервые разглядел, как поблескивает на его висках седина, и подумал, что капитан совсем не молодой человек, каким он порой кажется из-за своего громкого голоса и военной привычки держаться прямо. Но представить себе капитана таким вот старичком, как этот?.. Нет! А Алеше Солеварову сказали "стар". Чепуха какая-то!
Потом Маленький попробовал представить Кольку старичком, но это было еще труднее и попросту смешно. "Почему, - подумал он, - Колька не сказал капитану про техникум?.." И тут же вспомнил слова Ленца.
- Товарищ капитан, а наш Колька качки не выдерживает.
- Что, что? - Капитан засмеялся. - Откуда ты взял?
- Ленц говорит.
- Чепуха. Запомни, Маленький: неважно, что говорят. Важно, куда плывут.
- Что я кушал! - снова громко сказал старичок.
- А ты-то сам, - капитан кивнул Маленькому, - ты сам хочешь в моряки?
Вопрос был неожиданный. Маленький даже растерялся.
- Да. - И после паузы, для большей убедительности: - Да.
- Да-то да, - вздохнул капитан, - а завтра что будет? Можешь ты знать, чего тебе завтра захочется? Не можешь. Вот и Николай твой. Я на него надеялся... Вот Степа - тот моряк, грудь колесом! А какой смысл? Смысл какой?.. Ну, Ленц - другое дело. А Кошельков? Моррряк!.. А смысл какой?.. Так вот ждешь, надеешься, а тебе - раз - сюрприз! И получается, как у царя из той сказки...
Слушая капитана, Маленький испытывал какую-то неловкость. Происходила она, очевидно, оттого, что капитан, хотя и беседовал с ним запросто, хотя и смотрел ему в глаза, на самом-то деле смотрел куда-то дальше, а говорил - с самим собой... А когда человек говорит сам с собой и мы при этом окажемся - становится неловко.
- У этого царя, - продолжал капитан, - была привычка. Встанет утром у окна и говорит: "Сейчас молочница пройдет..." И по улице молочница идет. "А теперь - плотник с топором..." Идет плотник. "А теперь кузнец..." Идет кузнец. И так далее. Царь много лет у окна стоял, изучил, что рабочие люди придерживаются порядка, все вовремя делают... Однажды царь говорит: "Сейчас кузнец пройдет...". А кузнец не идет. Царь рассердился, затопал ногами. А кузнец не идет. Царь слуг позвал: "Почему кузнец не идет? Привести разгильдяя! Три наряда вне очереди!.." Слуга говорит: "Ваше царское величество, кузнец сегодня ночью помер..." - "Как смел! - кричит царь. - Мы на него так надеялись! Всю игру испортил!.."
Капитан помолчал, помешал растаявшее мороженое и добавил:
- Вот и я так: как он смел! Почему в техникум?..
"Обиделся капитан на Кольку, - решил Маленький, - и правильно. Что он, сказать не мог про техникум?.."
- Солеваров-то тебе понравился? - вдруг спросил капитан. - Этот, на колесах. - Маленький кивнул. - Талант! А что толку? Упустил свое. Цирка не видать. Стар. Другой бы бросил эти колеса, а он не бросает. На что надеется?.. - Капитан посмотрел в стакан, словно рассчитывал там найти ответ на свой вопрос, и сказал решительно: - Ни на что. Без колес жить не может. Вот дело какое.
А Маленький подумал: "Пришел бы Алеша, мы бы сказали: "Садись с нами!" Угостили бы мороженым. А если бы Осадчий Семен пришел? Куда его посадить? - Маленький огляделся. - К старичку!.. Ленца к нам. Чубчика закрой дверь с той стороны! Кольку... Эх, Колька, Колька! Капитан на него надеялся, а он..."
С улицы донеслись крики. Все повернулись к широкому окну. Мимо кафе промчались на велосипедах черти с резиновыми хвостами. Баба-яга ехала теперь сзади. На багажнике у нее сидела девчонка в голубом сарафане и махала красным флажком...
- Сейчас мы с тобой один визит нанесем, - сказал капитан, взглянув на часы. - Пошли в Дом культуры.