Сарим, хоть и со скрипом, согласился.
Через несколько дней мальчик уже стал запоминать приёмы до автоматизма, меч уже не плавал в пространстве, а рубил и колол туда, куда следует. Гедеон говорил, что, раз силовая борьба невозможно, нужно постоянно двигаться, меч, пусть и направленный относительно слабой рукой, вполне может убить, если действовать быстро и правильно.
Книги тоже были под стать. Например, «Приключения барона Витца, хитростью изведшего королевскую семью и севшего на трон». И неважно, что сам барон просидел на троне всего месяц, а потом его устранили другие, причём, теми же способами, что использовал он сам. Отдельные моменты заставляли волосы на голове шевелиться. Мальчик окончательно убедился, что Асмус был неправ, когда говорил, что благородные господа — такие же убийцы и разбойники, как и пираты. Нет, не такие, хуже, намного хуже, пират способен зарезать одного за медный грош, тогда как герцог убьёт тысячи, чтобы удержать или захватить власть. При этом пират — персонаж презренный, тогда как герцог всегда считается героем, чем больше людей погубил, тем более героичен. Некоторые, правда, остались в памяти людей, как «исчадия зла», но вовсе не потому, что зверствовали более других, просто они проиграли в политической игре, сделали неверную ставку, а победителям нужно было обосновать чем-то свою победу. Талантливых (но голодных) сочинителей всегда отыщется много, и они в два счёта напишут чью угодно биографию. Кто там будет через сто лет разбираться, что правда, а что поэтический вымысел.
Так пролетали дни, королевский дворец всё более наполнялся людьми, знать съезжалась не только для участия в войне, но и для церемонии коронации принца Энгеля, поскольку его батюшка всё же обрёл покой несколько дней назад.
Однажды, когда учителя отвлеклись на что-то, ему предложили поработать одному. Для этого ему вручили двуручный меч пехотинца и предложили выполнить с ним несколько фехтовальных приёмов. На вопрос «Зачем?» ответили, что это нужно для тренировки силы и не более того. Обречённо вздохнув, мальчик взял чудовищных размеров меч и попытался поднять. У него получилось, смог даже махнуть вперёд, только следом едва не свалился сам. Слишком тяжело. Он перехватил клинок спереди гарды, он там был почти не заточен, после чего повторил движение. Стало получаться, он сделал ещё несколько приёмов. Было непривычно, тяжело, но, в целом, получалось.
— Он такой большой, — раздался голос откуда-то сбоку, женский голос.
— Агнета? — мальчик опустил меч и уставился на королеву, — не думал, что снова тебя увижу.
— А я увидела тебя в первый же день, только подходить не стала. Вдруг муж будет недоволен.
— И как тебе семейная жизнь?
— Неплохо, Энгель и правда меня любит, только у него постоянно времени нет, он только по ночам меня посещает, да и то, только затем, чтобы наследником обзавестись. Не думала, что управлять государством так хлопотно.
— Есть много правителей, — заметил мальчик, — которе проводит время, развлекая себя вином, играми и женщинами, вот только их могущество от этого порой страдает. Твой муж думает о государстве, потому он и стал королём.
— Я понимаю, вот только мне скучно, а до своих дел он меня не допускает, говорит, что мне вредно нервничать и много думать, это плохо скажется на ребёнке.
— А ребёнок?..
— Нет, — она засмеялась, — мы его старательно делаем, но пока нет.
— Вы оба молоды, — заметил Лео, — всё ещё впереди.
— А что ты думаешь о семье, — спросила Агнета, подходя поближе, — собираешься когда-нибудь жениться?
— Когда-нибудь, может быть, — с сомнением произнёс мальчик, — нет у меня уверенности, что я до этого «когда-нибудь» доживу. Слишком часто приходится вступать в бой, я уже убил людей больше, чем мне лет.
— Так зачем тебе такая жизнь? — Агнета улыбнулась, — накопи денег и поселись где-то, где тебя никто не знает. Заведи семью, детей, купи дом, разве это плохо?
— Хорошо, — не стал спорить Лео, — только для семьи я ещё слишком мал, но, так уж получилось, что для убийств и грабежей достаточно взрослый. Не знаю, как тебе объяснить.
— Не объясняй ничего, я и так всё поняла, живи, как тебе удобно. Я знаю, что в глубине души ты добрый.
Одарив его ещё одной улыбкой, Агнета вернулась во дворец, а Лео, подняв неподъёмный меч, снова стал тренироваться. Попутно думал над значением слова «добрый». Добрый ли он? Сложно сказать, раньше, в той, другой жизни, он был добрым, жалел других, помогал людям, если мог. А теперь убивает, правда, только тех, кто хочет убить его. Он запутался. Даже бросил меч и сел. Почему-то ему стало жалко себя. Того себя, который был раньше, того, кто в редкие минуты отдыха, играл с другими детьми. Дрался деревянным мечом, мечтал о чём-то простом, а теперь всего этого нет, меч настоящий, и кровь на руках тоже, вместо детских развлечений он пьёт вино и спит с женщинами, хотя раньше и значения слова шлюха не понимал. И главное, это навсегда. Тогда он заплакал, впервые по-настоящему заплакал с тех пор, как убили мать. Он попытался вспомнить её лицо и не смог, какой-то расплывчатый силуэт, не более.
— Что, совсем плохо? — заботливо спросил кто-то рядом.
Подняв глаза, Лео сквозь слёзы рассмотрел Асмуса, тот сидел рядом, набивая трубку.
— Плохо, — согласился Лео, — я… как будто уже не я.
— Понимаю, всё понимаю, детская душа с лёгкостью принимает всё, поглощает и переваривает. Вот и ты, совсем недавно ты был ребёнком, так?
Лео молча кивнул.
— А потом случилось так, что ты попал в плохую компанию, начал убивать, пить и развратничать. Тебе это, вроде бы, нравилось.
Лео снова кивнул.
— Но тебя прежнего теперь нет. Детство кончилось. Пусть твоё детство и было тяжёлым, ты много работал и не каждый день ел досыта, но мог позволить себе быть ребёнком. Хотя бы с самим собой. А теперь нет.
— Ты всё знаешь, — мальчик всхлипнул, — ты взрослый.
— Взрослые умные не оттого, что взрослые, а оттого, что были детьми, сделали все положенные глупости и набили нужное количество шишек.
— Я был добрым.
— Ты и сейчас добрый, кто сказал тебе, что ты злой?
— Но, я же убиваю.
— Это не показатель, убив одного, можно спасти сотню, это нужно помнить. Да, от нужды ты занимался разбоем, но теперь-то ты на службе короля, так что, выше нос. Пойдём обедать.
И они пошли. Лео, кажется, стало легче, он даже уже и не мог вспомнить, отчего плакал. Асмус сказал, что это нормально, захотел поплакать, вот и поплакал.
За обедом, неплохим, кстати, обедом, всё окончательно прошло. Он снова стал пиратом, пусть пока маленьким, но уже опасным. А тот, прежний Лео, который совсем недавно был единственным, теперь где-то глубоко внутри. Но пират про него не забыл, он тихо пообещал ему оставаться добрым. Хотя бы иногда.
Скоро стали приходить тревожные вести, кто-то рассказывал, что флот Хорна вьётся вокруг гавани Кегеля, говорили, что они вот-вот высадят свою пехоту, король, хотя и старался всегда быть невозмутимым, теперь серьёзно занервничал. Делить войско на две части он не желал, но и подставлять под удар свои земли было нельзя. Почти полностью собранная армия ждала сигнала в лагере у границы. В порту шли приготовления к осаде, большинство советников сходилось во мнении, что вражеский десант с моря опасен, но не приведёт в катастрофе, города отсидятся за стенами, население деревень тоже сможет спрятаться. Осадных орудий у них нет и вряд ли они смогут их построить в обозримые сроки, тем более, что в прибрежных районах строевого леса мало.
Кончилось тем, что король всё же выделил из своей армии полуторатысячный отряд конницы под командованием своего брата, который должен будет атаковать хорнийский десант при высадке. Вместе с городским ополчением этого должно было хватить для сопротивления врагу.
Команда корабля должна была остаться в порту, вот только Асмус ещё не решил, как поступит. Король настаивал, чтобы он отправился в поход, но сам маг подвергал сомнению свою полезность. Кончилось тем, что перед самым походом, маг позвал к себе Лео и спросил:
— Ты хочешь остаться с нами, или пойти в поход с королём?
— С вами, конечно, — не задумываясь, ответил Лео.
— Увы, — маг покачал головой, — там, в походе, королю нужен будет маг, а я тоже остаюсь.
— Но я ведь не маг, — удивился Лео.
— От тебя много не потребуется, — успокоил его Асмус, — только активировать созданный мной артефакт, после этого магия пропадёт, а дальше начнётся обычный бой, в котором ты уже не раз бывал.
— Но я не умею…
— Это несложно, я тебя научу, — Асмус достал мешок, из которого вынул каменный череп, — вот, то, что у меня получилось, не настолько мощный, как тот, что мы видели у герцога Борха, но проработает примерно час и покроет большую площадь.
— А как сделать, чтобы он работал?
— Сейчас покажу, — маг достал из кармана две жемчужины, крупные, правильной формы, с нарисованными на них зрачками. — Вот, посмотри, одна из них кладётся в левую глазницу, другая в правую. Ты не путаешь стороны?
— Нет.
— Тогда запоминай, правая контролирует магию, левая — антимагию, термин ненаучный, но тебе так будет понятнее. Когда они вставлены, то и другое приходит в окончательное равновесие. Это нужно будет сделать перед боем. Если после этого вынуть правую, магия освободится, тогда череп станет мощным артефактом, если я, например, буду колдовать, положив на него руку, то смогу сделать втрое больше, чем делаю обычно. Даже, наверное, впятеро. Запомнил?
Лео кивнул.
— А если вынуть левую, то антимагия создаст обширное поле, которое накроет поле сражения, тогда любое заклинание окажется бессмысленным сотрясанием воздуха. Времени у меня было мало, так что действовать этот артефакт будет не более часа. Этого должно хватить.
— А если вынуть сразу обе? — с интересом спросил Лео.
— Тогда обе составляющие взаимно аннигилируют, а сам артефакт превратится в бесполезный кусок камня. Скорее всего, даже расколется, от всплеска энергии.