- Что же, - король нахмурился, но голос оставался спокойным, - тогда слушайте: князь Хорна распускает армию по домам, возвращает флот в порты, приносит мне вассальную присягу, выплачивает компенсацию за расходы на этот поход в размере двадцати тысяч марок, отдаёт спорный участок на границе до реки Верта включительно и впредь оставляет любые враждебные намерения в мой адрес. Таковы условия мира.
- Я вас услышал, Ваше Величество, а теперь вынужден отказать.
- Я другого от вас и не ждал, - с невозмутимым видом сказал король, - но предложить сдаться положено по традиции. Переговоры окончены, дальше пусть говорят клинки.
Вся группа парламентёров развернулась и направилась к своим рядам. Лео, который с трудом управлялся с танцующей под ним кобылой, наконец, тоже повернул назад. Всем казалось, что причиной тому неумение седока, на самом же деле, Лео специально дёргал за поводья, не давая лошади стоять смирно. За топотом копыт никто не услышал глухого стука каменного черепа о твёрдую землю. Тёмно-зелёный камень в траве никому не бросился в глаза, даже сам Лео вряд ли смог бы его потом отыскать, да и незачем было это делать. Рука мальчика крепко сжимала жемчужный глаз.
Король до рядов своей конницы не доехал, навстречу ему выехали несколько ближайших рыцарей со знаменосцем. Его Величество пристально посмотрел на Лео. Мальчик молча кивнул. Энгель широко улыбнулся, кинул беглый взгляд на рыцарей, которые подпрыгивали в сёдлах от нетерпения, принял он оруженосца копьё и, громко хлопнув забралом шлема, вонзил шпоры в конские бока.
Никакого сигнала к атаке не было, но конница, как один человек бросилась вперёд, разгоняя коней и опуская копья. Скакал вперёд и Лео, стараясь держаться во втором ряду, сразу позади Гарта. Копьё он тоже взял, но было оно короче и легче большинства рыцарских копий, да и его он держал в руке с великим трудом. Расстояние между армиями стремительно сокращалось, видно было, как вражеские пехотинцы медленно, словно нехотя, опускают пики. Присаживаться и упирать концы в землю они не стали. Зато те самые странные люди, стоявшие впереди строя, резко воздели руки кверху. Последним, что разглядел Лео перед сшибкой, было перекошенное ужасом лицо старика в шлеме, а уже через миг его насквозь пронзило копьё Гарта.
Удар конницы был страшен, разгон они взяли отменный, да и местность тут шла под уклон, жидкие ряды пехоты были просто сметены, сумев нанести самый незначительный урон. Гарт остался без копья, Лео своё также потерял, оно застряло в шее солдата, которому не повезло оказаться рядом.
Но это, как ни странно, был ещё не разгром. Вражеская конница, словно опомнившись, ударила во фланги, завязалась рубка, к которой подключились остатки пехоты, чудом выжившие под ударом королевской конницы. Разгоняться для удара копьями было теперь негде, да и копий у большинства не осталось. Рубились мечами и топорами, те, кто потерял коня, старались стащить на землю противника. Лео пока ни до кого не достал, а вот Гарт уже активно рубился с передним рядом Хорнийцев. Схватка становилась всё более тесной.
Тут какой-то хорнийский рыцарь, потерявший коня, поднырнул под брюхо лошади Гарта. Лео не увидел, что он там сделал, но лошадь с оглушительным ржанием, перекрывшим даже шум боя, встала на дыбы и повалилась на бок. Если бы в седле был Лео, то его неизбежно придавило бы, но Гарт оказался куда более умелым седоком, через мгновение он уже стоял рядом с мечом в руке, готовый атаковать.
Сам Лео растерялся, встав посреди схватки вместе с лошадью. Рапиру он уже давно сжимал в руке, но колоть ей с седла было неудобно. Из оцепенения его вывел хорнийский рыцарь, вынырнувший, словно из ниоткуда, и замахнувшийся мечом на Гарта, который в этот момент пытался выдернуть клинок, намертво застрявший в рёбрах у пехотинца. За ту секунду, что враг потратил на поднимание тяжёлого меча, Лео успел вынуть ноги из стремян и прыгнуть ему на спину. Весил он слишком мало, даже в доспехах, а рыцарь оказался необычайно силён, уронить его не получилось. Тем не менее, Гарт был спасён, клинок, который должен был разрубить ему голову, лишь бесполезно скользнул по наплечнику, выбив искры. А поднять меч для второго удара рыцарь уже не успел, Лео по-прежнему висел у него на плечах, громоздкие доспехи не позволяли ни скинуть наглеца, ни достать его мечом, а кататься по земле было опасно, затопчут. А Лео не терял времени, он просунул кончик рапиры между шлемом и горжетом, после чего надавил на рукоять, клинок вошёл неглубоко, уперевшись в какую-то кость. Но и этого хватило, чтобы рыцарь взвыл и начал отчаянно вертеться, пытаясь освободиться от висевшего на нём мальчика. В итоге, он всё-таки упал на спину, придавив Лео своей бронированной тушей. От удара об землю мальчик едва не потерял сознание, руки его разжались, отпустив рыцаря и рукоять рапиры, которая так и торчала из-под его шлема. Но, к тому времени, Гарт освободил клинок и с размаху загнал его под латную юбку лежавшего рыцаря. Тот задрожал всем телом, издал хриплый булькающий звук и, наконец, затих.
Гарт вытащил из-под него изрядно помятого Лео, тот выдернул из тела рыцаря рапиру и, прижавшись боком к спине Гарта, приготовился к драке. А драться, собственно, было уже не с кем, конница Хорна, как и остатки пехоты, были большей частью порублены королевскими рыцарями в скоротечной схватке, а подошедшая пехота короля планомерно охватывала оставшихся в плотное кольцо. Положение у противника было безвыходное, они продолжали нести потери, а вдобавок им вот-вот отрежут единственный путь к отступлению.
Сказать по правде, сам этот путь был довольно опасным, чтобы сбежать, нужно было открыть ворота города, а делать это в присутствии врага было бы для города самоубийством. Однако, благородные господа посчитали, что спасение их драгоценных персон куда важнее безопасности столицы.
Солдаты подчинились приказу, который им проорали полсотни благородных глоток из-под шлемов. Подъёмный мост упал и по нему в город ринулись конные и пешие защитники, а на их плечах туда же прорвались и нападавшие. Гарт, проворно схватив за поводья пробегавшую мимо лошадь, запрыгнул в седло и втащил за собой Лео. Вместе с нескончаемым людским и конским потоком, грохоча подковами по деревянному мосту, они ворвались в город.
Поднимать мост было уже некому, первые же ворвавшиеся в город палантинские рыцари быстро перерезали солдат, стоявших у подъёмного механизма. Путь был открыт. Следом за рыцарями, в ворота стройными рядами вошла пехота, которая тут же, несколькими колоннами пошла по главным улицам.