«Да уж!» – улыбаюсь. Какая, однако, у некоторых жизнь интересная – это что-то! Не то, что мы, среднестатистические обыватели: рождаемся, живем, работаем, стареем, умираем… Никаких тебе иных реальностей, создательских мук, крыльев и чашек кофе из ниоткуда! Будь во мне хоть капля таланта, я бы, скорее всего, и сам написал бы нечто подобное. Правда читать мне нравится больше, чем писать. Каюсь, пробовал – быстро завязал. Вовремя понял, что писательство – не профессия, не игра, не способ пережить скучную ночь на исходе зимы, а – призвание, поцелуй ангела, метка Бога и все это, к моему глубочайшему сожалению, не про меня – впрочем, не очень-то не хотелось!
Глава 6
Еще одна страница «саги» поджидала меня на диване, который последнее время служил мне раскладушкой, обеденным и письменным столом в одном наборе. В спальне я появлялся только для того, чтобы переодеться, в кухне – чтобы сварить кофе, а за компьютерным столиком меня не было с тех самых пор, как я закончил выполнять спецзаказ шефа и благополучно угодил в психиатрическую клинику.
Прежде, чем начать читать, разогреваю пиццу, беспощадно поместив ее в микроволновку, наливаю чашку мятного чая, переношу все это на журнальный столик, взбиваю подушку, заваливаюсь на диван… и только когда подготовительные работы окончены, позволяю себе расслабится.Ночью мне не спалось – утро встречаю сидя на подоконнике своего бирюзового бунгало. Я не зря потратил эту ночь: лунная феерия медленно уступала небо солнышку, мутный галлюциногенный бред, не давший мне заснуть минувшим вечером, почти забылся, а беспорядок в моей голове сменился усталым уверенным спокойствием какого-нибудь древнего бога. В этом мире мне все давалось легко, в том числе и выкидывание из головы грустных мыслей – и слава богу, ибо на расстоянии длины окружности этой милой планеты, нет ни одного психоаналитика, чтобы помочь мне в этом нелегком деле. И не беда – сам справился! – еще не то могем, коли захотим…
Начать выполнение обязанностей демиурга решаю с сотворения чего-нибудь маленького – того, что сложно испортить недостатком воображения. В итоге прямо возле моего домика сотворилась небольшая клумба, усеянная крохотными сиреневатыми цветами, немного смахивающими на ромашки. Мне сразу же понадобилась лейка, чтобы полить это чудо; сложностей в решении этой задачи не возникло, и меня это даже не удивило – я сейчас такой уверенный в своих способностях, куда уж там Осирису, Одину, Аллаху, Иисусу и иже с ними!..
Первая из трех лун застала меня посреди новоиспеченного луга, переливающегося всеми цветами радуги в нескольких километрах от дома – уж я постарался, чтобы моему миру не грозило однообразие! Дикая смесь плодов собственной неугомонной фантазии и мелких представителей флоры моей исторической родины, тщательно сотворенная без перерыва на обед, стала своего рода боевым демиурговым крещением и пилюлей от неуверенности в себе заодно. Но я не чувствую себя уставшим: напротив, во мне так и бурлит нерастраченная пока энергия – аж кончики крыльев чешутся!
Понимаю, что заснуть в таком состоянии нереально, не стоит даже и пытаться – вот и не пробую. Вооружившись карандашом и пачкой бумаги для принтера под мягким светом трех разноцветных лун, испытываю новый способ сотворения-всего-на-свете. Рисую маленького ушастого травоядного зверька с мышиной мордочкой и короткой мягкой шерстью: начинаю со скелета, а заканчиваю его подружкой – не куковать же ему в одиночестве!
Вышла у меня помесь бобренка с тушканчиком – в целом, довольно милый зверек. Но сделать его настоящим мне так и не удается – просто не знаю, с какой стороны подойти к этому вопросу.
К концу этого странного эксперимента у меня начинают слипаться глаза (ночь все-таки, а лун, хоть и три, но они не заменяют электричество) и я засыпаю прямо на траве, потому как не нахожу в себе сил совершить перелет в свое бирюзовое гнездышко, хоть и очень сильно стараюсь…
Просыпаюсь оттого, что какая-то вредная травинка щекочет основание шеи. Улыбаюсь прежде, чем открываю глаза. А зря, между прочим.