Но и пропускать мимо ушей такой политически острый сигнал командование не могло. Колесниченко вполне мог (имел право) отправить свой «манифест» как член партии непосредственно в ЦК ВКП(б). Поэтому Главноначальствующий пустил в ход «программу Колесниченко», но убрал из нее некоторые принципиальные детали. Привлекать ЦК к достаточно деликатной операции не стали, как не стали «чистить» всех поголовно, особенно генералов. 12 июля 1946 года Главноначальствующий СВАГ издал приказ о проверке аппарата СВА93Г. Были созданы представительные комиссии, они выносили окончательный вердикт тем, кто не годился для службы в военной администрации. Особо чувствительная информация о сотрудниках, вызвавших подозрение из-за «своего поведения и связей», направлялась начальнику Отдела внутренних дел СВАГ, вероятно, для дальнейшего расследования. Механизм чистки был запущен и обильно смазан маслом благонадежности. В результате, как докладывал в конце августа 1946 года на партактиве член Военного совета СВАГ Ф. Е. Боков, из Германии было откомандировано по политико-моральным качествам около четырехсот человек. На взгляд Бокова, этого было мало, требовалось и дальше очищать СВАГ «от таких людей, которые оказались под губительным влиянием капиталистического окружения и буржуазной морали»94.
С Боковым была согласна и комиссия Управления кадров ЦК ВКП(б), побывавшая в Германии в ноябре – декабре 1946 года. Комиссия сочла, что в СВАГ «продолжает находиться значительное количество людей, которые дискредитируют нашу страну и мешают проведению оккупационной политики». Командованию СВАГ было предложено в двухмесячный срок откомандировать в СССР всех неподходящих сотрудников95. После таких выводов нужно было оперативно засучивать рукава и наверстывать упущенное. Судя по приказам об увольнении, оформленным в первые три месяца 1947 года, работа велась в сумасшедшем темпе. Иногда в день готовили приказы сразу на триста человек96. Судьбы людей решались стремительно и безапелляционно.
Двое из троих уволенных в ходе чистки служили в военных комендатурах, там, где был эпицентр кадрового кризиса97. В основном же это были младшие офицеры в возрасте от двадцати до тридцати лет, члены партии или комсомольцы, прошедшие всю войну, награжденные орденами и медалями. В принципе, это были работники с хорошими анкетными данными и несомненными заслугами, на основании которых, вероятно, они и были отобраны на работу в СВАГ. А потом что-то в их жизни круто поменялось: оказался не на своем месте, не справился с работой, не хватило образования, устал от холостяцкого быта, не устоял перед соблазнами. Стоит отметить, что большинство из тех, кто «проявляли недисциплинированность», как любили выражаться сваговские политработники, имели ранения, причем достаточно тяжелые. Ранения вдобавок к тяжелому боевому опыту были источником психологических травм, оказывающих разрушающее воздействие на психику и моральные установки. Другими словами, в 1945 году в аппарат военной администрации, создававшийся на ходу, нередко попадали люди, страдавшие от посттравматического синдрома. Дед одного из авторов книги, вернувшийся с войны капитаном, несколько лет по ночам кричал во сне, а вырвавшись из ночного кошмара, начинал судорожно искать под подушкой пистолет. Он тоже никак не мог забыть войну и продолжал воевать, а в 1950 году умер, не дожив до пятидесяти лет.
Больше всего среди уволенных было тех, кто просто не справился с работой. Таких сотрудников упрекали в «холодном отношении к своим обязанностям»98. Но как еще можно относиться к делу, смысла которого не понимаешь, к которому не готов – ни по образованию, ни по квалификации, и догадываешься, что ретивые кадровики заткнули тобой очередную кадровую дыру. Начальник административно-хозяйственной части одной из комендатур, пытавшийся покончить жизнь самоубийством, написал в прощальном письме другу: «Макар, ты больше всех знаешь эту трижды проклятую работу. Прошу меня извинить. Дальше я тянуть не могу»99. Как посчитал начальник политотдела, «причина попытки на самоубийство» – «его слабоволие, с работой не справлялся, не хотел работать». Этот «слабовольный» старший лейтенант прошел всю войну, заслужил четыре ордена, был контужен и дважды ранен. В июне 1946 года попал в военную комендатуру100. Смог продержаться там всего четыре месяца. Дисциплинированный, никаких взысканий, очень добросовестный, но оказался не на своем месте, справлялся с работой с трудом и был в угнетенном настроении.
96
ГА РФ. Ф. Р-7317. Оп. 63. Д. 11. Л. 468–478; Д. 12. Л. 3–25, 61–77, 78–150, 151–164, 249–269, 270–295, 345–357, 358–361, 365–388, 389–414.
97
Здесь и далее анализ причин увольнения неподходящих сотрудников основан на данных анкеты, специально разработанной авторами и использованной для обработки «аттестационной составляющей» приказов Главноначальствующего СВАГ. Подробнее см.: