― Черт! ― сжал он губы, и, немного подумав, ткнул в Гелю пальцем. ― Тогда ты собирайся. Поедешь со мной в Ярославль. Мне там понадобится помощник.
Глава 2. Ответственное задание
За двадцать шесть лет своей жизни Геля впервые ехала в таком роскошном авто бизнес-класса, с люком и с отделкой из светлой кожи. Как называлась марка авто она понятия не имела, потому что никогда в них не разбиралась. Значок на руле был похож на птицу с расправленными крыльями, и этот руль держали крепкие руки плечистого мужчины. А рядом с ним в пассажирском кресле сидел Кирилл Олегович и почти всю дорогу от Москвы до Ярославля обсуждал по телефону важные дела.
Геля, глядя в окно на облысевшие деревья, улыбнулась и прижала голову к стеклу.
Ей все еще не верилось, что она находилась в одной машине с самим Горячевым, да еще и в роли его личного помощника. Она, конечно, прекрасно понимала, что это вышло случайно. Ели бы его секретарь не улизнула пораньше, то именно она была бы сейчас на этом месте.
«Раз мне выпал шанс проявить себя, то я должна вцепиться в него как белка саблезубая в свой орех и доказать Кириллу Олеговичу, что я достойна этой должности, ― решительно настроилась Геля. ― Нельзя провалиться! Просто нельзя! Если облажаюсь, то вместо приличной работы в Москве мне будет светить только лампочка Ильича в бабулиной Ногинской квартире».
Жизнь полна сюрпризов. Никогда не знаешь, что ждет тебя завтра. Геля поняла это еще ребенком, когда мать развелась с отцом ― это и был первый неожиданный сюрприз. Когда мать привела в дом любовника ― второй, когда родила ей сестру ― третий. Ну а самый неожиданный и болезненный сюрприз был, когда Гелю попросили собрать вещи и переехать к бабушке.
Она, видите ли, мешала родной матери и ее новой семье.
Тогда Геле было пятнадцать. Прошло одиннадцать лет, но детская обида до сих пор крепко сидела в ее сердце. Бабуля умерла, когда Геле стукнуло восемнадцать. Мать тогда быстро подсуетилась: прискакала к ней сразу после похорон и начала упрашивать поменяться квартирами.
― Зачем тебе две комнаты, Гель? Переедешь в нашу полуторку, там все ж таки у тебя все родное: и двор, и ребята, с которыми провела детство. А мы сюда заедем, ― осматривалась она в квартире бабушки, уже чувствуя себя там хозяйкой. ― Нас все-таки трое как-никак, а ты одна.
Но этот номер не прокатил. Бабушка перед смертью как знала, что мать придет с подобным предложением и строго-настрого запретила Геле отдавать ей квартиру.
― Вернуться в родные стены, говоришь? ― глядя на мать, горько усмехнулась она. ― Ты выгнала меня из этих стен, когда родилась Юлька. Мне пришлось жить у бабушки и ездить в школу с другого конца города. Я перестала общаться с подругами, чуть не скатилась в учебе, и плакала ночами, потому что у родной матери появилась другая семья, в которой мне не нашлось места.
Глаза зажгли злые слезы, голос задрожал.
― А теперь ты хочешь забрать у меня квартиру бабушки? ― нервно посмеялась Геля, и вытерла рукавом свитера лицо. ― Ну, конечно, здесь же центр города, и площадь побольше, да, мам? Куда мне такие хоромы? Я ж вообще для тебя пустое место. Но и на этом спасибо! ― поклонилась она. ― Хоть не на улицу предлагаешь съехать, и то хорошо.
Вопреки всем уговорам матери Геля все равно не выехала из квартиры, и с тех пор их отношения окончательно прекратились.
С восемнадцати лет она была сама себе хозяйкой: закончив школу, поступила в университет, после выпуска работала в Ногинской небольшой конторе экономистом, и сколько себя помнила постоянно рвалась в Москву.
Но боялась до чертиков.
Большой город, где не было ни одного знакомого пугал и одновременно манил ее. В итоге решила попробовать: разослала резюме в несколько небольших фирм и ее почти сразу пригласили в страховую компанию, где она отработала почти полгода.
После того, как страховая обанкротилась, Геля случайно наткнулась на объявление о наборе сотрудников в холдинг Горячева.
Ох, кто бы видел ее, когда она собиралась нажать на кнопку мышки и отправить свое резюме: пальцы скрещены, глаза зажмурены.
― Ну, не пуха! ― сказала она, слабо надеясь, что ее пригласят.
А теперь сидела в дорогущей машине прямо за спиной самого Горячева.
Он был для Гели идеалом во всем: высокий, с обалденной спортивной фигурой, всегда стильно одет, требовательный голос, цепкий взгляд.
А цвет глаз, м-м-м… ― как цвет крепко-заваренного чая. Еще и обрамлены густыми черными ресницами.
― …Кто-кто? ― переспросил в трубку Кирилл Олегович. ― Какой еще к черту тайный посетитель? Ты уверен, что он приедет именно в мой ресторан? Вот дьявол! ― злобно выплюнул он. ― Ладно, я сейчас что-нибудь придумаю.