А я так ждала сегодняшнего дня! Ведь мы с Игорем обо всё договорились, и он согласился сегодня за обедом в честь помолвки меня поддержать. Он даже обещал сам завести этот разговор.
Черт бы побрал этого Никиту! Вот вообще он не вовремя явился!
Через заднюю дверь, чтобы никто не увидел, выхожу во двор и несусь к владениям карликовых свинок. Сейчас у нас их четыре, и ими занимается, в основном, мама. А первая появилась два года назад, когда Лина заявила, что хочет свинку Пеппу. Любящий дедушка, недолго думая, её и принёс. А нам пришлось изучать, как за этими декоративными животинками ухаживать. И тогда выяснилось, что маленькие дети для мини-пигов — плохая компания. Пришлось поспешно строить Пеппе дом со всеми удобствами на даче, а мама так увлеклась, что купила свинке друзей и занялась их воспитанием и разведением.
Но Малина считает животных своими и зачем-то потащила к ним Вольцева. Хотя это и к лучшему — тем самым дочь дала мне возможность с ним переговорить.
Они сидят на скамейке у домика, а мини-пиги (по мне так и не мини вовсе, весят они уже сейчас больше двадцати килограммов) носятся по лужайке и играют в мячики. Лина что-то Вольцеву рассказывает, а тот слушает с улыбкой. Выглядят как идеальные папа и дочка. У меня сердце ёкает, и даже страшно становится. Вообще-то между ними достаточно сходства: волосы волнистые, разрез глаз и цвет — голубые, как небо, — форма губ и даже мимика порой одинаковая. Надеюсь, это видно только тем, кто знает, кем эти двое друг другу приходятся…
Вольцев смеётся и протягивает Малине руку, а она, довольная, вкладывает в его ладонь свою. Они будто ударили по рукам, о чем-то договорившись. Дочь соскакивает со скамейки и счастливо кружится. Ну правильно, ему не привыкать общаться с маленькими девочками. Что он там ей наобещал, интересно?
— Лина, — строгим голосом зову дочь, и она замирает. Смотрит на меня, поджав губы, — я ведь сказала тебе сидеть в комнате и читать. Ты забыла, что наказана?
— А дедушка сказал, что после обеда буду наказана дальше, а сейчас ко мне Ник пришёл.
— Ник? — от удивления я даже забываю, что надо хмуриться. — Это что ещё за вольности? Дядя Никита.
— Это я попросил Малину так меня называть, не ругайся, — лезет в разговор Вольцев, и я тут же свожу брови.
— Так, Лина. Иди в комнату и до обеда читай. Я пока сама развлеку твоего гостя.
Дочь дуется, но идёт. К счастью, пока ещё она меня слушается, но если поживём с родителями ещё годик — можно будет умывать руки.
Дожидаюсь, когда Лина отойдёт подальше, провожая её взглядом, а потом разворачиваюсь к Вольцеву и складываю руки на груди. А этот гад буквально засовывает свои глаза в ложбинку между ними, которая появилась благодаря этому жесту. Я резко опускаю руки.
— Нет-нет, продолжай и дальше меня так развлекать. Мне нравится, — мурлычет Вольцев.
А я вспыхиваю гневом:
— Зачем ты сюда пришёл? Хочешь разрушить мою жизнь за то, что я тебя бросила? Никита, не лезь! — И выпаливаю, не думая: — Я замуж выхожу!
— Даже в мыслях не держал, — беззаботно откликается Ник, — думаешь, я год тебя искал с мечтой отомстить? Делать мне больше нечего. Я пришёл проверить, в каких условиях живёт девочка, которую я снял со второго этажа недостроенного дома. И сообщить, если что, в опеку.
Он смотрит многозначительно. Явно пытается меня напугать.
— Ну точно мстишь! — обличительно киваю.
— Не выдумывай. Мои цели исключительно мирные, — возражает он вальяжно, будто я глупости говорю.
— А раз так, тогда не вздумай ляпнуть, что мы встречались год назад в Подмосковье! — требую.
— Даже так? — весь мгновенно подбирается и довольно тянет Вольцев. — А если ляпну, то что?
Ох, неправильный я выбрала тон для разговора, совсем неправильный. Это всё моя природная импульсивность виновата. Вольцев выводит меня из себя одним своим видом, а как вспомню, что благодаря ему стала любовницей женатого мужчины, так вообще нет сил на спокойный диалог. И вот что теперь мне на это отвечать? Пригрозить, что тогда расскажу все его жене? Да он посмеется мне в лицо только. Судя по всему, он от неё свои похождения и не скрывает. А я не имею желания лишний раз делать больно бедной женщине. Надо приложить усилия и всё же попробовать договориться.
— Ты ничего не знаешь о моей семье. Для отца я тогда была в Париже с мамой, сестрой и дочкой. И если он узнает про обман, будет плохо не только мне, но и остальным причастным. Даже если ты зол за что-то на меня, пожалей Малину и остальных.
Просьба даётся тяжело. Я цежу её сквозь зубы.