Ни звука, ни вздоха в ответ. Джейн пыталась отогнать от себя все посторонние мысли с тем, чтобы нужные слова пришли сами собой. Подул вечерний ветерок, трава слегка зашевелилась, а неподвижно свисавшие листья затрепетали; теплый, ласковый свет начал таять. Это означало, что скоро зайдет солнце; красное сияние заката отражалось в листве, а в вышине ярко пылало небо. Джейн вся дрожала и не могла совладать с собой: это была глубокая внутренняя дрожь, бьющая изнутри, как кровь из незримой раны. Она пыталась успокоить себя, говорила: «Это же глупо. Как я могу бояться маленького Темби? Как можно?» Она заставляла себя говорить твердо и громко: «Темби, ты ведешь себя очень неразумно. Какой смысл в том, что ты хватаешь все, что попадет под руку, как несмышленое дитя? Раз-другой это тебе сойдет, но рано или поздно полиция поймает тебя и отправит в тюрьму. Не этого ты ведь хочешь, не правда ли? Ну, послушай меня. Выйди и дай мне поглядеть на тебя. А когда приедет хозяин, я все объясню ему и скажу, что ты сам уже обо всем сожалеешь, и тогда ты сможешь вернуться к нам и попрежнему будешь работать у меня на огороде. Мне не хочется считать тебя вором, Темби. Воры — плохие». Джейн остановилась. Вокруг попрежнему царила тишина. Она ощутила тишину, как холод. Так бывает, когда облако плывет над головой. Джейн заметила, что тени над ней сгустились и листья потемнели, стали холодно-серыми. Она знала, что Темби теперь уже к ней не выйдет. Она не нашла нужных слов, которые надо было сказать. «Ты глупый мальчик, — обратилась она к молчаливому и словно насторожившемуся кустарнику. — Я очень на тебя сердита, Темби». И медленно пошла назад, к дому, сохраняя спокойный, полный достоинства вид, зная, что Темби следит за ней и у него что-то такое на уме, чего она разгадать не смогла.
Когда Вилли вернулся из города, усталый и раздраженный, как всегда бывало с ним после дня, проведенного в поездке, после деловых разговоров с людьми и покупок, она, осторожно подбирая слова, сообщила ему о том, что тут без него произошло. Когда она ему сказала, как звала Темби в зарослях, Вилли ласково посмотрел на нее и заметил: «Дорогая моя, чего ты хотела этим добиться?» «Но, Вилли, все это так ужасно…» Губы ее задрожали, и она позволила себе всласть поплакать на его плече. «Ты даже не знаешь, Темби ли это». «Конечно же, Темби. Кто еще может быть? Глупый мальчик. Мой глупый маленький Темби…»
Она не могла есть. После ужина Джейн внезапно сказала: «Он придет сюда вечером. Я уверена в этом». «Ты так думаешь? — серьезно спросил Вилли. Он всегда верил в предчувствия Джейн. — Ну, что ж, не тревожься, мы подготовимся к встрече». «Если бы ты только дал мне поговорить с ним», — просила Джейн. «Поговорить с ним! — подхватил Вилли. — Черта с два! Я его упрячу в тюрьму. Единственное подходящее для него место». «Нет, Вилли», — возразила Джейн, отлично понимая, что Темби должен отправиться в тюрьму.
Еще не было восьми часов. «Я поставлю ружье у кровати, — решил Вилли. — Мальчишка украл ружье на ферме за рекой, не правда ли? С ним опасно иметь дело». Голубые глаза Вилли сверкали; он шагал взад и вперед по комнате, засунув руки в карманы, настороженный и возбужденный; казалось, он предвкушал удовольствие от поимки Темби, и Джейн это было неприятно. В этот момент раздался какой-то звук за ближайшей к спальне дверью. Они оба вскочили и бросились туда. Там стоял Темби, прямо перед ними.
Руки у него болтались по сторонам. Он вырос, стал выше, но все еще казался тем же самым гибким, стройным мальчиком с худым лицом и большими выразительными глазами. Увидев эти глаза, Джейн невнятно прошептала: «Вилли…»
Однако Вилли решительно подошел к Темби и схватил несопротивляющегося преступника за руку. «Ах ты, молодой негодяй!» — сказал он сердито, но по тону его голоса можно было предположить, что он обращается не к опасному злодею, ограбившему много домов, а скорее к гадкому мальчишке, стянувшему в саду яблоко. Темби ничего не ответил; он в упор смотрел на Джейн и нервно вздрагивал. Это был все тот же маленький мальчик.
«Почему ты не пришел, когда я звала тебя? — с укоризной спросила Джейн. — Ты такой глупый, Темби».
«Я боялся, миссус», — сказал, вернее, прошептал, Темби.
«Но ведь я говорила тебе, что не сообщу в полицию».
«Помолчи, Джейн, — приказал Вилли. — Конечно, мы вызовем полицию. Ты что думаешь в самом деле? — И, словно желая напомнить себе о таком важном факте, добавил: — В конце концов, парень-то — преступник».
«Я не плохой мальчик, — умоляюще прошептал Темби. — Миссус, моя миссус, я не плохой мальчик!»
Но дело уже не зависело от Джейн; она передала его в руки Вилли. А Вилли, казалось, все еще не знал, на что решиться. Наконец он твердым шагом подошел к шкафу, достал оттуда ружье и протянул его Джейн. «Побудь здесь! — приказал он. — Я позвоню в полицию». Он вышел, оставив дверь открытой, а Джейн стояла, не зная, что делать, держала большое ружье и прислушивалась к телефонному разговору.
Беспомощно поглядев на ружье, она приставила его к кровати и спросила шепотом: «Темби, почему ты воровал?»
Темби опустил голову: «Не знаю, миссус».
«Но ты должен знать».
Ответа не последовало. Слезы текли по щекам Темби.
«Темби, тебе понравилось в Иоганнесбурге?»
Молчание.
«Сколько времени ты там прожил?»
«Три года, миссус».
«Почему же ты вернулся?»
«Они посадили меня в тюрьму, миссус».
«За что?»
«У меня не было паспорта».
«Ты убежал из тюрьмы?»
«Нет, я пробыл там месяц, и меня отпустили».
«Это ты крал вещи на соседних фермах?».
Темби кивнул, не поднимая глаз.
Джейн не знала, как ей быть. Она твердо повторила про себя: «Это опасный мальчик, совсем бессовестный и очень хитрый» — и снова взяла ружье, но тяжесть этого холодного, враждебного ей предмета заставила ее почувствовать себя виноватой. Резким движением она поставила ружье на прежнее место. «Посмотри на меня, Темби», — прошептала она. За стеной, в коридоре, Вилли говорил твердым, уверенным голосом: «Да, сержант, мы задержали его здесь. Он работал у нас несколько лет тому назад. Да».
«Слушай, Темби, — быстро шептала Джейн, — я выйду из комнаты, а ты беги, да побыстрей. Кстати, как ты сюда забрался?» Эта мысль возникла у нее впервые. Темби посмотрел на окно. Джейн увидела, что прутья решетки слегка раздвинуты, очень худой человек мог пролезть между ними боком. «Ты, должно быть, сильный, — сказала она. — Теперь тебе уже не нужно уходить тем же путем. Просто выйди в дверь. — Она указала рукой на дверь в столовую. — Пройди на веранду, а там беги в заросли, уйди куда-нибудь подальше, займись честным трудом и перестань воровать. Я поговорю с баасом. Скажу ему, чтобы он сообщил в полицию, будто мы ошиблись. Ну же, Темби…» — поспешно заключила она и вышла в коридор, где спиной к ней у телефона стоял Вилли. Он повернул голову, недоверчиво посмотрел на нее и сказал: «Джейн, ты сошла с ума». А в телефон бросил: «Да, приезжайте поскорей». Вилли повесил трубку, повернулся к Джейн: «Ты же знаешь, что он не изменится». — И поспешно кинулся в спальню.
Но не было необходимости так спешить. Темби стоял на том же месте, где они его оставили, прижав к глазам кулаки, как малый ребенок.
«Я ведь велела тебе бежать», — сердито сказала Джейн.
«У него в голове винтика не хватает», — съязвил Вилли.
Он взял ружье, но тут же, как и Джейн, почувствовал, что это глупо, и поставил ружье на место.
Вилли присел на кровать и смотрел на Темби с видом человека, который понимает, что его перехитрили: «Будь я проклят, — сказал он, — ей-богу, не разберу, в чем тут дело».
Темби продолжал стоять посредине комнаты, опустив голову и плача. Джейн тоже плакала. Вилли сердился все больше, раздражался все сильнее. Наконец он ушел из комнаты, хлопнув дверью: «Черт знает что такое! Все с ума посходили!»