Зверята и Кся благоговейно обступили очки, из которых смотрело суровое светило. Оно было не такое яркое, как на небе, и можно было разглядеть, что на голове у него высокий цилиндр, а под жёлтым подбородком -- галстук-бабочка. Солнце любило одеваться перед выходом в свет; кроме того, оно было волшебником, поэтому такой наряд ему подходил.
-- Так же, как оно попадает в озеро в солнечный день, -- сказал Зверёк. -- Это от-ра-же-ни-е.
-- А я думал, это их собственное солнце, под водой, -- сказал Шкрябл. -- Давайте возьмём очки и отправимся исследовать пещеру!
Кся подёргала Зверька за хвост.
-- Господин Солнце! -- сказала она торжественно. -- Вы, наверное, и не знаете, какие дела творятся в пруду, потому что Вы там больше не отражаетесь? Он замёрз, вот какие! И все рыбы и подводные гады вынуждены всю зиму провести в полной-полнючей темноте. Представляете, каждый день -- ночь! Им там холодно и страшно. Мы оставили ежевики, но они могут только смотреть на неё через лёд.
Шкрябл и Зверёк утирали слёзы. А Кся взяла двумя руками очки и повернула их в сторону озера.
-- Вот, посмотрите сами!
И в этот момент что-то произошло. Зверята увидели, как воздух там, куда были направлены очки, накалился так, что случайные снежинки тут же превращались в дождь. А на озере, как раз в том месте, где недавно сидел и прислушивался к подводному шуму Зверёк, лёд растаял и образовалась лунка, через которую с удивлением выглядывали наружу рыбы. В зимнее подводное царство проник свет, а такого не случалось ещё ни разу за всю его историю.
-- Теперь мы можем заниматься подлёдной рыбалкой, -- сказал Зверёк, приставив лапку козырьком ко лбу.
-- Ура! -- крикнул Шкрябл. -- А возьмёте меня с собой? Я страсть как люблю покормить рыбок, клянусь своими усами! Тем более, что всегда можно попросить их поднять со дна какие-нибудь интересные вещицы, вроде обломков кораблекрушения.
-- Решено, -- сказал Зверёк. -- Отправимся завтра же утром!
И принялся прикидывать в уме, какие из его чёрных вещей лучше выглядят белыми и согласятся ли рыбы для него как следует их выполоскать.
Кся бережно спрятала очки во внутренний карман. Она сказала:
-- Я хотела бы поговорить с Луной, а она каждый раз так высоко... Может, она тоже захочет пожить немного в моих очках?
Талисман, глядя на сверкающий на вершине сосны огонёк, осуждающе раскачивался на ветке.
-- Ох уж этот Зверёк! Угораздило же его проснуться в самые спокойные зимние месяцы и превратить их в самые шумные! Завтра он обязательно вляпается в какое-нибудь приключение.
<p>
</p>
<p>
Глава третья</p>
<p>
О неожиданном знакомстве на озере, а также о всяких-разных желаниях</p>
Но приключение само отправилось на поиски Зверька и его друзей, решив, что при такой прекрасной луне ему не заснуть.
Кто-то барабанил совсем рядом, и Зверёк проснулся. Ему снилось, что, пока он спал, кончилась зима и наступило жаркое лето, и над ухом весело танцуют мошки. Но когда дрёма улетучилась, мошки обернулись снежинками. По небу неслись распухшие, как откормленные коты, тучи, и высоко над ними плыла луна в своём пушистом полушубке.
Кто-то настойчиво стучал в дверь. Только вот незадача -- двери у Зверька не было. И ничего похожего на дверь не было тоже.
Он выглянул наружу, проехался на хвосте до края крыши. Единственная дверь, в которую можно так колотить, была внизу, с навесным замком и давно уже отломанной дверной ручкой, которая на всякий случай хранилась в трубе Зверька. Но и там тоже никого не было.
Дом был покинутым столько, сколько Зверёк здесь жил, а может, и до того тоже. Здесь были два окна, засыпанное снегом крыльцо с тремя ступеньками, давно заросший сад.
Внутри явно кто-то находился, и Зверьку было страшно интересно узнать кто. Также, если честно, было немного просто страшно. По водосточной трубе он перебрался с крыши на карниз, заглянул в окно, но ничего не увидел -- слишком темно. Кроме того, с той стороны стекло заросло пылью. В другом окне то же самое.