– Кто, кто? Браконьеры недобитые! Понаставили тут ловушек, а честные и невинные звери, вроде меня, в них попадают! – жалобно пропищал полосатик.
Тимке стало искренне жаль зверюшку. Но, минутку, это что получается? Говорящий тигр?! Ух ты!
– Ты что же, говорящий?! – и далее всё больше изумлялся мальчик.
– Ты тоже, и что? –успокоившись и теперь уже бойко ответил тигренок, шмыгнув носом.
– Дык я человек. Мне и положено говорить. А ты зверь!
– Неверное утверждение! Говорить могут все разумные существа без исключения. Мы, тигры, как и многие звери этого леса, разумные. Только вы, люди, частенько об этом забываете, а посему считаете нас безмозглыми и бездушными, на которых позволено ставить эти орудия пыток – и тигрик кивнул на капкан.
– Какой ужас! А знаешь, я подозревал, что звери умеют думать, но чтобы говорить!..
– Вот-вот, любой, когда ему сделаешь больно, не то что заговорит –завизжит! Ты, кстати, что-то маловат для браконьера, – окинув Тимку придирчивым взглядом, сказал тигреныш.
– Эу! Во-первых, не маловат: тринадцать с половиной лет! А во-вторых: никакой не браконьер, всего лишь в лес за елочкой пришел.
– Хех! А говоришь не браконьер! Ты знаешь, что незаконная вырубка лесов – это уголовно наказуемое дело! – начал умничать этот хвостатый пленник.
– А ты ещё и законы людские знаешь?!
Этот чудной зверек не переставал дивить Тима.
– А то! Я самый умный из моих братьев! – гордо выставив грудь, изрек тигрик.
– Ага, и скромный! – заметил мальчуган, шумно шмыгнув носом и вытирая его рукавом куртки
– А ты мелкий! – ёрничал тот.
– А ты в плену. Если не перестанешь надо мной прикалываться, то так и останешься до самой весны, если не дольше!
– Эй! Не хочу до весны! Все! Молчу, молчу! И как такой ме…тьфу, благородный человек, сможет меня вызволить?
– Очень просто! – скинув ранец с усталого плеча, Тимка плюхнул его на снег, немного покопался и достал... топор.
Увидав сие оружие, Тигрик как-то подозрительно притих и даже его черные полоски на шерстке словно побледнели от страха.
– Т-т-ты...что это, лапку мне собираешься отрубить?! –испугано икнул он, не отрывая взгляда от блестящего в лучах солнца топора.
– О! Это мысль! – съязвил почему-то Тим.
– А-а-а-а-а!!! Живодер! Эскулап! Маньяк мелкий с топором! – визжал полосатик на весь лес, перебудив мирно отдыхавших высоко на ветках сонных ворон. Те разлетелись от его криков кто куда.
– Да не ори ты! Весь лес на ноги поднимешь! Я пошутил! Не буду я тебе лапу рубить! – начал успокаивать его мальчик.
– Точно? – подозрительно спросил тигренок.
– Да!.. – произнес Тим громко, – а то потом еще от крови твоей отмываться, ну тебя, – это уже малость потише.
– И-и-и-и-и! Маньячуга! – просветил его зверёк.
Как бы то ни было, мальчишка все же применил топор, но не по прямому назначению, а воспользовался черенком. Вставил деревяшку между зубцами капкана, тайно надеясь, что черенок выдержит нагрузку. Топорище жалобно заскрипело, но устояло, и теперь он аккуратно начал приподнимать верхнюю пасть ловушки. Как только образовалось достаточно места, тигрик выдернул из под неё лапку и отскочил в строну. Только тогда Тим вытащил черенок из пасти капкана – и тот с угрожающим клацаньем захлопнул зубы.
– А ты хоть и мелкий, но сообразительный малый! – рассматривая окровавленную лапку, похвалил меня тигрик.
– Да тут ума-то особого и не надо. Как лапа? Сильно болит?
– Терпимо... Ай!..
– Подожди, сейчас кое-что сделаем.
Тимофей спрятал топор обратно в рюкзак и достал платок, которым заботливо перевязал лапку полосатика.
– Двойное спасибо, доктор Айболит! – все-таки не удержался от подколки тот.
– Ты мне поговори еще! Ладно. Некогда мне тут с тобой время терять, Пойду я...
– Слушай, а что ты, ребенок, делаешь в лесу сам, без родителей? Да ещё в предновогодний день? Вся ребятня по домам сидит, в тепле и уюте, а ты здесь по зверскому морозу шастаешь.
Он пристально всмотрелся в лицо мальчика. Тот не знал, что ему сказать, но чувствовал великую тяжесть в душе. А при воспоминании о сестре, вновь на глаза навернулись слезы.
– Эй, ты чего? Тебя что, выгнали? Так ты это, не расстраивайся, живи, если что, здесь, места вон вдоволь, А хочешь, моя мамка тебя усыновит? – сыпал ценными предложениями Тигрюся.
– Нет, дело не в том, – мальчик, наконец, решился рассказать ему грустную историю и тем самым пояснить причину похода в зимний лес.
...Через какое-то время… Они идут по лесу, дружно хрустя снегом. Тигрюля выслушал рассказ, порадовал сообщением о том, что знает одну заветную полянку, где растет нужная елочка, – и они двинулись к цели.