И ведь все это чистая правда!
Дело просто в том, что есть часть меня, которая не слишком хороша. Та часть, которая жаждет испепелить моих врагов, пользуясь имеющейся в моем распоряжении силой, которая устала от незаслуженных оскорблений. Тот тихий голос у меня в голове, который советует мне порой забыть обо всех правилах, об ответственности и делать только то, что мне хочется.
На какое-то мгновение я представил себе, каково это – принять предложение Мэб. Жизнь среди сидхе была бы… полной. Во всех смыслах, доступных смертному воображению. Например, почему бы мне не пожить в собственном доме? Черт, в большом доме, а может, даже в замке. Куча денег. Горячий душ ежедневно. Каждый обед – как пир. Я смог бы позволить себе любой прикид, любую тачку. Может быть, смог бы немного попутешествовать. Побывать там, где давно мечтал побывать. На Гавайях. В Италии. В Австралии. Научился бы ходить под парусом – мне всегда этого хотелось.
О, еще женщины – а как же! Горячие, холодные – на любой вкус. Неземной красоты и чувственности, вроде той, что стояла передо мной. Зимний Рыцарь обладает статусом и властью, а для сидхе это мощные возбуждающие средства, действующие на них сильнее, чем на нас, смертных.
Я мог бы получить… да почти все, что угодно.
Все, чего это стоило бы мне, – моя душа.
Нет, я не имею в виду ничего магического или метафизического. Я говорю о сути моей личности, о том, что делает меня собой, Гарри Дрезденом, какой он есть. Если я утрачу это – то, что определяет мою личность, – что тогда останется?
Набор биологических веществ и функций. И горечь утраты.
Я хорошо понимал это. И все равно прикосновение ледяных губ Мэб к моему уху продолжало жечь меня, с каждым вдохом разбегаясь по телу медленными волнами наслаждения. Одного этого более чем хватало, чтобы заставить меня колебаться.
– Нет, Мэб, – произнес я наконец. – Я не хочу этой работы.
Спокойным, тяжелым взглядом она всмотрелась в мое лицо.
– Лжец, – негромко заявила она. – Ты хочешь этого. Я же вижу – хочешь.
Я стиснул зубы.
– Та часть меня, которая этого хочет, не имеет права голоса, – возразил я. – Я не собираюсь принимать ваше предложение. Точка.
Она склонила голову набок и еще раз посмотрела на меня.
– Настанет день, чародей, и ты будешь валяться у меня в ногах и молить, чтобы я даровала тебе мантию.
– Но не сегодня.
– Не сегодня, – согласилась Мэб. – Сегодня ты окажешь мне услугу в счет долга. Как я и говорила.
Мне не хотелось слишком задумываться об этом, но и открыто соглашаться с ней тоже не хотелось. Поэтому я просто кивнул в сторону участка мостовой, где только что находились снежные фигурки.
– Кто похитил Марконе?
– Не знаю. Это одна из причин, по которым я выбрала тебя своим эмиссаром. Ты обладаешь даром находить пропавшее.
– Если вы хотите, чтобы я сделал это для вас, мне придется задать вам несколько вопросов.
Мэб подняла взгляд, словно советуясь с невидимыми за снежной завесой звездами.
– Время, время, время. Неужели ему никогда не будет конца? – Она покачала головой. – Дитя чародейки, час почти прошел. Я должна возвращаться к своим обязанностям – как и ты. Тебе пора встать и немедленно покинуть это место.
– Почему? – осторожно поинтересовался я, вставая.
– Потому что твой маленький вассал, предупреждая тебя об опасности, имел в виду не меня.
Ураганный ветер и буран, бушевавшие на улице за пределами переулка, разом стихли. На противоположной стороне улицы стояли лицом к нам двое мужчин в длинных пальто и широкополых шляпах-стетсонах. Я кожей ощутил давление их взглядов, и мне почему-то показалось, что они удивлены, увидев меня.
Я резко повернулся спросить у Мэб, что это еще такое, и обнаружил, что она исчезла. Грималкина тоже след простыл – причем без малейшего шевеления магических энергий.
Я крутанулся назад как раз вовремя: типы в стетсонах сошли с тротуара и начали пересекать мостовую. Длинными скачками. Оба почти не уступали мне ростом и превосходили сложением. Снег продолжал идти, и вся улица превратилась в ровную белую простыню.