Андрей был переведен в самое легкое отделение, когда смог передвигаться на костылях. Где в этом месте ему нашли костыли - загадка. Смешно, но самое легкое, это в палатке за зданием больницы. Просто ряд палаток, ряд лежавших в ней раненных, которые сами промывали свои раны, ибо персонала не хватало.
Нога болела, да и ребра тоже, но люди поступали постоянно. И им было куда хуже, чем ему. Вообще в этом госпитале он насмотрелся на такое, что волосы дыбом вставали. Даже на ампутацию без наркоза, потому что рейс с медикаментами задержался. Крики стояли потом несколько часов. Кого-то даже едва смогли откачать.
И вообще, в каком он сейчас секторе? Это что, Курортный сектор и его война или еще где развязали междоусобицу? Андрей сидел на постели, где сидело более трех человек, пытаясь понять, где он. Мест на всех не хватало. Словно тут мировая война была.
А потом, когда дни смазались в один сплошной серо-стонущий поток, пришел странный человек. Он был не один. Он кого-то искал. К каждому подходил, лицо смотрел. И дальше шел. К Андрею подошел его напарник и посмотрел на лицо мягко приподняв за подбородок. Потом быстро крикнул этому странному человеку и он быстро подошел. Глянул и кивнул. Андрей уже и не понимал, что происходит. Повсюду крики, кровь, стоны и он почти здоровый, но еще не могущий уйти отсюда. Да и некуда ему идти. Все опускалось в туман. Звуки уже смазались. Боль полировала его круглосуточно. Апатия…
Его вывели из госпиталя, подвели к машине и осторожно усадив, повезли куда-то. Дорогу Андрей не запомнил. Даже не понял, что с ним говорят на его языке. Он был в шоке. Закрылся от всего, не выдержал прессинга операций на живую, не выдержал слез, не выдержал агонии умирающих. Его клонило в сон и он благодарно ушел в него. В спасительной тишине растворяясь и засыпая надолго.
Очнулся в больнице, под аппаратом искусственного дыхания. Было откровенно плохо. А, еще горло саднило от трубок. В носу больно было. Пить хотелось. Андрей дернулся весь опутанный проводами и застонал от прострела в ребрах. В палату почти сразу ворвался доктор и постарался его успокоить. Потом расслышал через хрип просьбу попить. Дал через трубочку немного воды и посоветовал поспать.
Андрей проснулся совершенно не понимая, где он и что с ним. Пищал прибор сердцебиения, больничная тишина и запах. Ощутив все это, медленно приподнял голову. Он лежал на каталке, рядом стоял стол с цветами. Белые. Он даже заулыбался. Слава Богу, белые. Значит это не тот идиот шейх. Он вновь заснул, совершенно счастливым. По крайней мере рядом шейха нет, иначе были бы красные розы и тот тошнотворный запах…
Проснулся утром перед обходом. Узнал у врача, что разбился на вертолете. Ему повезло. Его вышвырнуло из кабины после удара, а машину еще протащило и она взорвалась. И это отлетевшая деталь перебила ему ногу. А еще много рваных ран оставил взрыв. И это чудо, что падающий вертолет заметил патруль. Его едва спасли. Полевой госпиталь пророчил смерть, а он выкарабкался. И если бы не миротворцы, он бы умер в госпитале, начиналось заражение.
Ну а тут, при нормальных условиях его на ноги поднимут быстро. На вопрос, как он в вертолете оказался, доктор пожал плечами. Потом доктор ушел и пришел человек. Тот, кто его из госпиталя вытащил. Он сообщил, что шейх его выкрал, попытался сбежать, но нарвался на засаду. Местные эмиссары подорвали вертолет и он рухнул, да близко от границы с их врагами. В общем, Андрею повезло. Шейх сгорел заживо. Как и вся команда. Ему повезло выпасть в последнюю секунду. Или его вытолкнули, так как сам он не мог и пальцем пошевелить. В крови обнаружили дурман который обездвиживает.
Мужчина, что объясняя ему положение вещей и все случившееся, не стал темнить и все рассказал, как есть. И что шейх сделал из него тупую обезьяну, и что у него был только один рефлекс - секс. Он все рассказал. Даже то, что заказчик его билета в жизнь очень сильно расстроился. Его компаньонам ничего не сообщалось о состоянии Андрея по понятным причинам. И Андрей был согласен с ним. А, после разговора, человек сказал, что теперь ошибок не будет. Заказчик не прощает. Заказчик сменил его охрану. Внешне они точные копии прежней бригады охраны, но не стоит ошибаться принимая их таковыми. Теперь это другие люди с другими методами защиты. И Андрею придется подчиняться, если они ощутят опасность. Молча и без вопросов. Андрей согласно кивнул. Хватит с него экшенов. Очухаться бы.
Андрей провалялся в больнице больше двух месяцев. Его семейство, остатки от него, прибыли на свидание. А, ему было не до них и сыграв на публику, сделав вид уставшего и несчастного, он их быстро спровадил. И потянулись однообразные дни, да разработка больной ноги. Посещение психолога, вскрытие его страхов и пресечение маниакальной паники, которой он поддавался в тот момент, когда рядом звучало что-то похожее на звук лопастей вертолета. А, потом его отправили домой с пожеланиями здоровья.
Андрей вышел из машины своей непутевой охраны и похромал в дом. Машину не меняли. Проверили только. Все было спокойно и даже умиротворяюще. И даже сосед вынырнул из дома и замер. И вообще, он подозрительно всегда появляется там, где его не ждут. Следит что ли?
- Андрей? - удивленно пробормотал он.
Парень на него не отреагировал, прошел в свой дом и улегся на первую мягкую поверхность. Ему было откровенно худо. Болело все и везде тянуло. Фантомные боли преследовали даже после разговора с доктором. И только потому что он знал, что с ним, не вдался в панику. У него все тело словно пожеванное. Досталось даже щеке. Правда тут волокна той странной замены кожи срастались очень быстро и вскоре даже напоминать не будет, что там что-то было.
Он задремал и очнулся от того, что его медленно подняли на руки и понесли. Плевать, главное тепло и мухи не кусают. Он потерся щекой о плечо несущего, вдохнул его запах и благополучно погрузился в сон без сновидений.
Проснулся ближе к полуночи. У себя в комнате. Да еще и не один. На стуле рядом спал сосед. Даже усмехнувшись, Андрей покачал головой. И вот чего ему нужно? Лезет, везде сует свой нос, а теперь еще и сиделку разыгрывает. Странный человек.
Сон сморил незаметно. В итоге он проспал до утра. Когда проснулся Кевина в комнате не оказалось. И Андрей не мог не усомниться в своих видениях. Ведь мог же он ему привидеться? Мог. Так что все, хватит.
Выздоровление шло медленно, осторожно. Ногу приходилось разрабатывать, как и руку. Но вскоре все начало налаживаться. Физио-лечение, массажи и постоянный покой давали прекрасный результат. Семейство не беспокоило его. От соседа он отгородился. Не открывал шторы и на задний двор не выходил.
Наступило лето. Андрей все же вышел к бассейну. Вдохнул теплый воздух. Хорошо.
- Привет сосед. - Улыбнулся Кевин облокотившись о стену забора разбивая идиллию момента.
- Привет. - Андрей внутренне приготовился к очередной колкости с его стороны.
- Как здоровье?
- На заплыв не хватит. - Парень прикрыл глаза. Ну давай, давай, укуси и иди уже, думал он.
- Значит еще не время. - Улыбнулся Кевин.
- Что-то мне не верится, что ваша колкость ушла спать, сосед. - Андрей повернул к нему лицо. - И где ваши обычные оскорбления?
Кевин улыбнулся. Пожал плечами. Андрей посмотрел на него и вернулся в дом. Странный этот сосед. То весь такой мачо и словоплюй, то прям сама доброта! Уж и не верится во все это.
Кевин же смотрел ему в след и тоскливо вздыхал. Андрей, резкий, дикий и такой холодный. А, кто виноват? Сам виноват. Кто его от себя отвернул? Сам отвернул. Так что теперь думай, как исправлять положение. И так, что бы хоть соседями нормальными быть, а не гавкаться постоянно.
Прошло еще некоторое время. Андрей вызывал к себе профи и делил с ними постель. На всякие там увеселения в клубах забил. Ему и так было не плохо. Парни приходили, делали дело, получали деньги и уходили. И все. Все довольны. Всем хорошо. Только тоскливо.
Процедуры отменили. Нога зажила, а наложенные на рану специальные прослойки, вросли в рваные края, не давая сильно стягиваться будущим шрамам. В итоге он был минимально ими украшен. Внешне. Зато изнутри ему было плохо. Живя в этом доме он ощущал постоянное давление. Незримое. Охрана, как и сказали, была другая. Внешне вообще не отличить. Но их поведение… едва различимые мелочи, движения рук и мимика. Они стали сдержаннее, стали холоднее и их взгляд, как у одного, был одинаково стальной.