- Да, читает ваша Зойка - заслушаешься. Одну санитарку из нашего роддома в госпиталь магов-ветеранов войны перевели, так она иногда к нам забегает, проведать, - как-то шепотом сообщила Эльвира Карповна Няньке. - Она говорит, едва не молятся там все на ваших девчонок. Оленька с одра смертного поднимает, а пока она лечит - Зоя Васильевна в большой палате книги раненым читает. Так кто сам идти не может - сестер и санитарок загоняют: «Вези скорей товарища Волкову слушать».
В тот день Нянька, раскрасневшись от гордости, за ужином подкладывала то Ольге, то Зойке кусочки получше, так что Ноне даже совестно стало за такое ее поведение. Долго ли девчонку разбаловать. Разве кто другой на ее месте, будь он магом-лекарем, не сделал бы того же?
«А ты бы сделала? - пристыдил Нону внутренний голос. - Согласилась бы ты за добрую молву, за “спасибо” людское по шесть-семь раз подряд умирать?»
«А кофе, сахар, масло... Деньги, наконец... Комнату вон им обещали», - не сдавалась собственной совести Нона, с досадой понимая, что поднимается в душе что-то вроде зависти.
«Да хоть бы этот кофе тебе мешками носили, - ответил в душе усталый голос совести. - Разве ж такое, через что Ольга по своей воле проходит, живому человеку - ребенку - пожелаешь?! Ты Антона потеряла - как сердце вынули, так ведь не знаешь даже, как умер он. А она о стольких душах плачет, последний миг их проживая, как свой. Может, потому и молчит, что, если высказать такое - у всякого, кто послушает, сердце разорвется».
- Да что я, в самом деле, - рассердилась на себя Нона, невольно проговорив фразу вслух.
- Что? - встрепенулись все за столом. Только Оля опустила глаза, отчего Ноне стало еще гаже на душе. Прочла все-таки ее мысли племянница и сидит так, словно и жалко ей тетку, и стыдно за нее.
«Не смеешь ты, сопля, меня осуждать», - подумала Нона, заставив мысли не мелькнуть в голове, а прозвучать отчетливо и ясно, чтобы племянница прочла.
Оля подняла глаза, без улыбки покачала головой. Приложила кулачок к сердцу.
«Паршивка немецкая». - Мысль мелькнула так быстро, что Нона спохватилась слишком поздно. Быстро глянула на Олю - серые глаза девочки глядели со стариковской усталостью.
«Ты что же, помнишь все? Знаешь, кто ты?» - мысленно спросила Нона. Оля кивнула.
- Отнести кое-что мне надо. Недалеко тут. Забыла совсем, - схватив из ящика первые попавшиеся листы, Нона сунула в портфель, набросила на плечи длинную шаль.
- Я с тобой, - поднялась Зойка. - Пройдусь, покурю. Да и как-то тревожно сегодня, не хочу тебя одну по темну отпускать.
Не зная, как отделаться от сестры, Нона бормотала что-то о том, что уж «не маленькая», но Зойка набросила кофту и встала в дверях, поторапливая.
- Давай уже. Если свидание у тебя - сдам с рук на руки, погляжу, что за купец, и домой, а если по работе...
Она не договорила, прыснула со смеху, взглянув на выражение лица Няньки.
- Да что ты, нянь Кать, что ты? Не отдам я ее первому встречному проходимцу. Паспорт спрошу, проэкзаменую...
- Коллега мой от нас недалеко живет, маг. Я ему срочные расчеты обещала, и совсем забыла, а ты цирк устраиваешь.
Зойка извинилась, но все равно явно не собиралась отстать, вышла следом на улицу.
Шли молча, думая каждая о своем. Зойка явно хотела о чем-то поговорить, Нона обдумывала то, что узнала.
- Ты не сердись на Олю, - заговорила Зойка, катая в пальцах папиросу. - Я видела, как она на тебя глядела. Это все она тебе простить не хочет, что нянька Катя, а не ты нас жить оставила. Бережет меня очень, от всех готова защищать, хоть и говорю ей каждый день, что уж от кого-кого, а от вас зла ждать - глупо. Ревнует она, Нонча, вот рожицы и строит. Думает, прошлое меня у нее отобрать может. Словно здесь, со своей семьей, я о ней забыть могу. Все понять не хочет, глупая, что вы теперь и ее семья. Привыкла вдвоем со мной по машинам да госпиталям.
- А может, она вспомнила что? - осторожно спросила Нона, стараясь уловить малейшие перемены в лице сестры, но Зойка не встревожилась. Покачала головой:
- Я ж ее мать, Нонча, мы магией связаны. Она заплачет - я тут же чувствую. Думаешь, пропустила бы я, если б моя девочка хоть крупицу своего прошлого вспомнила?
- Может, мысли чьи прочла. Хоть той же Алевтины...
Зойка расхохоталась.
- Придумаешь ты тоже... - Она отступила в сторону, преградив дорогу какому-то моряку, попросила огня, закурила, все еще морщась от смеха. - Может, твои маги в институте и читают мысли, а Ольга моя - простая лекарка... Ну, может, и не совсем простая, иначе не вызывали бы нас так часто. Но насчет прочего - это ты брось. Не знаешь ты ее еще, вот и лезет в голову всякая глупость.
«Это ты, выходит, не знаешь своей Оли», - подумала Нона, глядя на сестру с жалостью.