- Но если работы много... - спохватилась Зойка, - так с Ольгой я сама позанимаюсь. Ты сразу садись, чтобы хоть к утру управиться и поспать часок...
Смалодушничать и отложить разговор с девочкой было так заманчиво, что Нона едва не согласилась, но взяла себя в руки и отрицательно покачала головой.
Оля предложение тетки приняла кротко, послушно села, положив на колени грифельную доску. Нона села рядом, написала несколько примеров и принялась объяснять алгоритмы решения. Оля слушала внимательно, но решала так, словно нарочно пыталась рассердить Нону - цифры лезли у нее вкривь и вкось, переменные исчезали как по волшебству, знаки невзначай менялись, а минус легко становился продолжением черты между числителем и знаменателем. Нона принялась объяснять еще раз, и едва не замолчала, когда Оля, стерев с доски числа, написала мелким аккуратным почерком: «Вы хотите поговорить. Скажите, чтобы я сама решала, а потом вопросы думайте. Я буду писать, а мама подумает, что это я так примеры решаю».
- Умница, - сказала Нона, и вышло очень искренне. Предложение девочки было логичным, а Нона считала логику основой порядка и покоя. - А теперь реши сама вот эти примеры.
Она написала на доске несколько уравнений, стараясь писать как можно убористей, чтобы осталось место для ответов, а потом подумала, стараясь проговаривать про себя каждое слово: «Мать не знает, что ты мысли читаешь? Почему?»
«Она и так за меня боится. Я же потенциальный шпион, агент врага, - Оля подчеркнула последние слова двумя жирными чертами. - Если майор узнает, что я мысли читаю, плохо будет. Я читала - правда, плохо».
- Да, так, - проговорила Нона, словно подбадривала племянницу за хорошо решенное уравнение. - Только вот здесь внимательнее.
Оля стерла написанное и принялась строчить снова:
«Она боится, что я узнаю, что немка, и мне больно станет. А я знаю. Только она моя мама, а где я родилась, дело прошлое. Вы ее любите. И я ее люблю. Если вы захотите ей плохое сделать или нас разлучить»...
Оля оборвала фразу и многозначительно посмотрела на тетку.
«А ты не думала, что ей без тебя лучше», - подумала Нона, с удовлетворением заметив, как мелькнула во взгляде девочки настоящая искренняя боль, но Оля быстро справилась с собой и, старательно выводя слова, начертила:
«Земля и сила исконная знают, что кому лучше. Я маг, я знаю».
- Ну, как дела у вас? - спросила, подходя, Зойка.
Нона даже сморгнула изумленно, когда на доске вместо слов обнаружились ровненькие столбики цифр, идеально решенные уравнения.
- Старается, - выдавила из себя Нона. - Умница.
Оля просияла.
- А теперь и правда нужно мне за цифры сесть. Но мешать вам не хочу. Час поздний, все по комнатам уже, так что я на кухне посижу, вчитаюсь. Как ложиться станете, позовите.
Она не успела выйти. В дверь тихо постучали, заглянула Алевтина:
- Там майор ваш, Зойка. Нервничает очень, спрашивает, не спите ли.
- А что сам не вошел?
- Говорит, топать сапогами по чистому не хочет, - с каким-то странным выражением сказала Алевтина. - Просил срочно.
Зойка выскочила в коридор, набрасывая шаль. «Ох ты ж, матушки! - воскликнула тихо. - Это что ж у вас? Как?», - и крикнула громче: «Оля, скорее!»
Когда Нянька и Нона выбежали следом за девочкой, в коридоре уже не было никого. Только темные следы там, где стоял, дожидаясь, странный майор.
Нянька, бранясь, пошла за тряпкой. Пожалев старушку, Нона забрала у нее ведро и отправила всех по комнатам, пообещав, что уберет сама. Внизу под окнами, взвизгнув шинами, на полной скорости вылетел из двора военный фургон.
Даже при свете тусклой лампочки было видно, что с сапог военмага капала на пол не грязная вода, а что-то более густое, вязкое. Нона потрогала капли пальцами, понюхала, ощутила едва уловимый запах железа. Она тщательно оттерла с пола кровь и долго полоскала тряпку, меняя воду в ведре, а потом терла жесткой мочалкой руки, словно пытаясь выполоскать и смыть страх, который, казалось, въелся в руки и ядом поднимался от пальцев к плечам, заставляя дрожать, как от холода.
Дрожь не отпускала ее до утра. Цифры в бумагах, что дал Крапкин, плыли перед глазами, их заслоняло видение окровавленных сапог майора-колдуна. Отказавшись от завтрака, Нона устроилась у окна, наблюдая за въездом во двор. Отчего-то с каждой минутой крепла уверенность, что Зойка не вернется.
Но она вернулась - бледная, встревоженная, усталая, и все же живая и невредимая. Как и раньше, молодой незнакомый лейтенант внес Олю, уложил на постель и тотчас уехал, предоставив Зойке ухаживать за дочерью.
- У него с сапог кровью в коридоре накапало, - тихо произнесла Нона, когда сестра отошла от кровати, проверив все ремни и амулеты, а Нянька отправилась в магазин, купить «Олюшке» чего-нибудь «побаловаться» после тяжелой работы.