- Да, не действует эта штука на меня, спасибо «Материнскому слову». Было время, меня на фронте в «Кровавую реку» посылали - раненых вытаскивать. Ах да, ты ж не знаешь наверное, что за твоими цифрами. Я расскажу, а защитные заклятья сами в памяти секретное туманом замажут. От тумана, правда, голова побаливает, так что могу промолчать. В институте спросишь.
Нона замотала головой: нет, мол, рассказывай.
- В общем, там, где выступает «Серая слизь», через полчаса-час земля кровоточить начинает. Довольно редкое стихийное магическое явление. Как правило, появляется как след от застарелого проклятья, которое сдетонировало после долгих лет спячки. На «Кровавой реке» маги чаще всего и попадаются. «Слизь» плывет по крови островками не больше ладони, а бывает и крупинками размером с горошинку. И такая горошинка магу жизни будет стоить, если дать ей до живого коснуться. Так вот, как-то выяснил наш капитан Румянов, что меня «Серая слизь» не берет. Как именно выяснил, не скажу. Тут уж у меня в голове все туманом прошито.
Нона заметила, как Оля передернула плечами - видно, она-то как раз помнила, что произошло. Уж если видевшую всякое девочку тряхнуло от одного упоминания того дня, немудрено, что сестре память вычистили.
- В общем, хотели меня сначала к отряду приписать, который на локализацию очагов выезжает. Пока война шла - ездили. Но только что я могла вынести? Останки. Если уж «слизь» вцепилась, да во всю силу, а не как с тобой - после горячего пара слабая, разбавленная, там и от костей одна водичка. Вот и осталась у меня работа - нитки вязать. Магия черная все равно тело выест, а наговоренная нитка - она... разум выключает. Когда «слизь» по кровотоку в голову заберется, то заставляет верить, что ты - это не ты, а кто-то из тех, кто погиб, и ты гибель его заново переживаешь. Наверное, почувствовала ты, Нонча, что-то такое? Только маг привык своей волей в магическую материю вмешиваться, если поверит он, что умирает - сам себя начинает убивать. Ниткой этот процесс можно остановить, а потом включаются медики - пытаются последствия маготравмы убрать, восстановить системы. А Оля «Серую слизь» из тела тянет наружу, как осколок или пулю. Вот после такого она и лежит, пока ее магический иммунитет со «слизью» борется.
- То есть она, «слизь» эта, еще в Оле? - испугалась Нона, невольно отпрянув, когда девочка протянула ей носовой платок. Оля смутилась и отошла, Зойка взяла платок и вытерла с подбородка сестры каплю слюны.
- Нет никакой «слизи». Девается куда-то. Олю в институты, бывает, вызывают, замеры делают, анализы, и других детей исследуют, таких же, как она, а все еще понять не могут, как все это работает.
- Мой коллега, тот, с которым ты познакомилась, профессор Крапкин, он очень умный человек. Давай Олю ему покажем, может, придумает теоретик, до чего магопрактики не додумались? Нельзя допустить, чтобы она такое каждый раз переживала!
Сестра улыбнулась и обняла Нону за плечи. Тут же под руку сунулась и Оля, поняв, что несчастный случай обернулся ко благу - не станет тетка действовать против нее, почувствовав на себе, каково приходится, когда чужие смерти через тебя летят.
- Ой, да я же на работу опоздала! - воскликнула, внезапно вспомнив о времени, Нона. - Как я объясню?
Зойка еще крепче прижала ее к себе, поцеловала в висок.
- Лейтенант Зимин заходил от Юрия Саввича, справиться насчет Оли. Я с ним записочку майору передала, чтобы сообщили в институт - сегодня тебя на работе не будет. Поверь, руководство института знает о прорыве «слизи», и фамилия Румянова для них далеко не пустой звук. Помяни мое слово, завтра ни один не спросит, отчего тебя не было.
Отчасти Зойка оказалась права: на следующий день большинство коллег-немагов обходили Нону с почтительным молчанием, а маги уважительно раскланивались. Заговор молчания нарушил Крапкин.
- Какая вы, оказывается, смелая женщина, Нона Васильевна, - проговорил он, остановившись возле ее стола. Видно было, как Леонид Яковлевич смущен - картонная папка с бумагами в его руках чуть подрагивала, кончики ушей мага порозовели. - Не всякий колдун наберется смелости участвовать в операции Юрия Саввича. Я вот... все медлю, не решаюсь, хотя, казалось бы, кому как не мне ехать «Серую слизь» изучать. А я все малодушничаю, поводы нахожу.
Видя, как тяжело дается магу признание в собственной трусости, Нона чувствовала себя невольной лгуньей. Видно, среди магов любое участие в работе группы Румянова почиталось подвигом, и тень этого страшного героизма невзначай пала и на скромного математика Нону Волкову.