- Матвей, - вздыхает она – если я сожру столько ваты, то меня выпрут из танцевального кружка. Я не влезу в прошлогодние любимые штаны. И меня насмерть задразнит Насимов. Так что только полкопны, Матвейчик! Только пол! – назидательно грозит мне пальчиком с обкусанным ногтем.
Подставляю ей кулак, и она пробивает по нему. Такой договор у нас с детства, точнее его закрепление! Запираю дом, и мы отправляемся развлекаться. Лера в припрыжку бежит к машине, щелкаю брелоком, снимаю с сигнализации. Юркает на переднее сиденье и пристегивается.
Половину дня мы мотаемся на сраных каруселях. Я заблевал все деревья в парке. Но дите же хочет! Мать моя, как она орет от восторга. Не понимаю отчего меня выворачивает больше, от ее радостного крика или от бессонной ночи. Сил нет совсем, но я отдаю все это время Лерке, честно отдаю, знаю потом сколько не увижу.
У Леры липкие пальцы, все щеки в вате. Вытираю, куда деваться. Хорошо, что только вату. Раньше сопли были, и то ничего. Бредем по аллее, смеемся. Странная парочка, пятнадцатилетняя девчонка и девятнадцатилетний бугай. В папу! Он верста коломенская, и я в него! Но мне похрен, как на нас смотрят. Малыха мне как сестра, поэтому побоку косые взгляды.
Завтра с утра ее заберут родители. Поэтому, ночует в последний раз. Оставлю с ней сегодня нашу домработницу Наталью Михайловну. Хотя какая она домработница, живет у нас тысячу лет, я ее за бабушку уже принимаю. Просто дела у меня вечером, не соскочить. Побудет с ней, ничего не случиться.
- Лерка, ты зубы почистила? – звеню ложкой, размешивая какао на ночь малышке.
- Да.
Спускается вниз в пижаме с рисунками мишек и на ногах огромные тапки. Здоровенные нереально какие!
- Волосы просушила? Утром опять не раздерешь! – проверяю на сухость.
- Да Матвей! – злится она. – Мне что три года? Что ты как с маленькой!
- А какая же ты? – удивляюсь я. – Ты и есть кнопка еще!
- Да конечно! – отпивает глоток и морщится. – Я только для тебя маленькая.
- Ну-ка скажи, для кого выросла? – прищуриваюсь я. - Что за новости? У кого там руки с ногами лишние?
- Не хочу я пить. Я спать пошла! – не отвечает, сердито отодвигает кружку, встает и уходит.
- Лер!
Я искренне не понимаю, что с ней. Этот переходный возраст сведет меня с ума нахрен. Хоть и сам не подарок, но тут ведь все время на контроле все. Мотает так, что не успеваю. Утром злая, днем нормальная, вечером опять, как кошка, когти выпустила. Как ни странно, она единственная девочка, хоть и маленькая, с кем я так вожусь и кому потакаю. Это просто надо пережить. Мне сейчас сваливать, поэтому надо убедиться, что она ляжет спать.
Лежит, закуталась в одеяло, только нос торчит. Отодвигаю ее и сажусь к ней на кровать. Глажу ее по голове.
- Странная ты, Лерка, стала.
- Нормальная!
- Все хорошо? –вижу, как поблескивают ее глаза.
- Угу, – сползает дальше в свой кокон.
- Ладно. Спокойной ночи. Ночник оставить?
- Нет.
- Ну все, малышка, спи. Сладких снов!
2
«Встречай меня в 11.45.»
Приезжает! Думала, что уже век не увижу. Последние четыре года встречались только набегами. Филатов приезжал совсем ненадолго и всегда навещал меня. И созванивались так же редко. То он в завале, то у меня дел по горло. То сдача экзаменов, то танцы горят. Списывались, конечно, но это не то. Последний раз виделись восемь месяцев назад, но это не значит, что выпали из жизни друг друга. Такая суета, ничего не поделать.
- Мааам, - кричу со второго этажа, перегнувшись через перила. – Я Мота встречу, ты помнишь, что уеду сейчас?
- Кого? – выходит мама в поле зрения. Красавица наша! Какая она у меня! Лучшая. Тоненькая, изящная, грациозная, папа и сейчас через столько лет от нее без ума. – Кто это?
- Да Матвей же, мамуль. Филатов. – смеюсь я.
- Боже, Лерка, за что ты его так обзываешь?
- А ему подходит, ма. Он спец по девушкам. Его по ним знаешь, как мотает? Со скоростью звука, Поэтому Мот!
- Ну тебя! Придумываешь все что-то, – машет рукой и скрывается в глубине дома.
Хватаю из шкафа кожаные обтягивающие брюки. Кручусь перед зеркалом. Все же не зря худела и усиленно занималась танцами. Зеркало радует. Разглядываю зад, все как надо, подтянуто и упруго. Тверкать можно на ура! Загляденье будет. Боже, знал бы папа, что я танцую тверк, сидеть мне дома не пересидеть тогда. Достаю лодочки на шпильке. Так, сойдет. Дергаю рубашку с изящным принтом с вешалки, небрежно заправляю кусок в пояс. Прекрасно! Зачесываю волосы в конский хвост и перехватываю резинками по длине, попутно вытягивая пряди, формирую бомбочки. Немного подкрашиваюсь, засовываю в сумку все необходимое и выезжаю. До вокзала пилить недолго, но эти пробки задолбят кого угодно, поэтому страхуюсь временем.
Пока сижу в машине, переписываюсь с Максом. Как бы это мой парень. Почему как бы? Да не знаю. Вроде бы встречаемся. Хороший бойфренд, но не орел, хотя у нас все было. Правда пару раз всего, но… Мгм. Ну ничего такого, скажу я вам. Странно да, ну бывает, такие дела. Я отменяю встречу с ним вечером, потому как надеюсь сегодня поболтать с Матвеем, столько не виделись же. Я так соскучилась. Думаю, нам есть что рассказать друг другу. От предстоящей встречи меня аж подбрасывает.
Интересно какой он сейчас. Год назад поразил меня, ну просто другой человек стал. Возмужавший, широкоплечий. Красивый! Достанется же кому-то! Хотя меня чаще и чаще, ну по мере взросления и понимания, стали терзать странные сомнения. С девушками Мот спокоен и немного колюче-ядовит, причем это никому не мешает, обаяние его неслыханно щедрое и просто сбивает с ног, перекрывает иголки. Сколько раз это видела, как девки прямо гроздьями западают на него.
А вот я вытянулась и сильно отощала только за этот прошедший год, сама удивилась. Хотя и время было неспокойное, все расписано по минутам, порой перекусить забывала. Если бы не мамины контейнеры со здоровой пищей (она так считает, хотя такое себе, но мы с папой едим этот долбаный овес), то вообще бы с голоду умерла. А на чае из фейхоа без ничего далеко не уедешь. Зато результат!
Труба дергается и фото Матвея заливает экран.
- Ну и где ты? – недовольный голос в мембране.
- Бегу!
Закрываю машину и мчусь на перрон. Он сказал, что поезд прибывает на вторую платформу. Пролетаю весь путь, как на реактивной ракете и, толкнув дверь, замираю на плитке. Все уже разошлись. Только один красивый парень со спортивной сумкой наперевес стоит в одиночестве. Секундная оценка. Ну хорош, зараза, и я, радостно взвизгнув, бегу к нему, раскрыв руки.
- Матвеееей!
По мере моего приближения, у него удивленно раскрываются глаза, ошарашенная улыбка скользит по губам, но я не успеваю дать этому оценку и влетаю в его грудь. Обнимаю за плечи и зацеловываю щеки. Наконец, он обнимает меня в ответ.
- Лерка! – отстраняет и вглядывается. – Лера, ты такая красавица! Японский бог, да ты нереальная! – подхватывает и кружит меня, а я захожусь от восторга. Мой самый лучший друг приехал! Теперь будет весело. – Скучал по тебе!
- И я тоже знаешь, как скучала! – искренне и жарко вливаю ему в ухо, все еще сжимая. – Ну пошли?
Мот кивает и подхватывает вещи в одну руку, а вторую вешает мне на шею, обнимает. А я подхватываю его за спину и пихаю большой палец в петлю для ремня, кстати, где он. Отстраняюсь посмотреть прямо на ходу, нет его.
- Что потеряла?
- Ремень твой.
- Забей. Он остался в поезде. Уехал, короч, без меня. – смеется он.
- Ясно, – притворно с осуждением вздыхаю. – Это поэтому у тебя синяки как у панды на лице, ремень искал всю ночь. И на шее вон…
Ржет, конечно, с него станется. Боже, ударник на ниве потёрок, закатываю глаза. Ну-ну!
- Есть хочешь? – спрашиваю Мота, как только сели в машину.
- Ага. Поехали закинемся.