Придя в покои старой королевы, они обнаружили её лежащей в постели, бледную, как сама смерть, рядом с ней сидела знахарка, отпаивая её какими-то отварами. Увидев в дверях Алису, Илдаен слабым голосом сказала:
– Оставьте нас.
Все вышли, Алиса присела на край кровати.
– Как ты могла? Как ты могла предать меня и наш народ?
– Чем я предала, матушка?
– Ты клялась соблюдать законы и обычаи нашего народа, но отдалась своему охраннику!
Илдаен затрясло лихорадкой. Испугавшись, Алиса позвала знахарку. Та быстро вбежала:
– Выпейте это, поможет от…
Но не успела она договорить, как бывшая королева тяжело задышала, и, испустив последний выдох, затихла. Знахарка, потрогала её шею, затем сказала:
– Она мертва, – и заплакала. Все любили Илдаен.
– Неееет! – Закричала Алиса.
Тут же в комнату вбежала стража, прислуга, а самое главное, её младшая дочь, Энринель. Увидев бездыханную мать, девушка кинулась к ней на шею со слезами:
– Мама, как же так? Ты не можешь сейчас умереть, ты нужна мне, нужна нам!
Илдаен оставалась безответной. Энринель рыдала, обняв свою мать. Люди стояли, опустив головы – все понимали, что сердце их народа закончило свою жизнь, они скорбели не меньше, чем юная принцесса Энринель. Не выдержав эмоционального напряжения, Алиса поспешила удалиться, она шла по коридорам замка, не разбирая дороги. В голове крутились мысли: «Что же теперь будет дальше? Как мне быть? Я ли виновата в смерти Илдаен или ей «помог» Малфей? А что делать с Энринель? Кошмар, Алиса – говорила она себе, – как ты можешь так думать? Разве тебе не жаль девушку и её мать? Разве ты не ощущаешь вину на себе?» Но у Алисы внутри была пустота. Она совершенно ничего не чувствовала. Демон пил по капле её энергию и эмоции. Она чувствовала только небольшое тепло при мыслях об Антоне и небольшую горечь об утрате Олега, когда его вспоминала. Но это становилось всё реже с каждым днём. Все остальные человеческие чувства настолько смешались, что стали неразличимы, и Алиса ощущала только лишь пустоту, которую время от времени она могла заглушить сексом.
Гонимая мыслями все дальше, она вышла на центральную площадь, где её остановил Илрохан. Он схватил её за плечи, заглянул в глаза, и чуть встряхнув, спросил:
– Что нам теперь делать, Алиса? Нам нужно бежать?
– Ты, если хочешь, можешь бежать, – ответила ровным голосом девушка, – а я не могу. Я должна остаться. Это мой шанс…
Внезапно Алиса замолчала.
– Шанс? Для чего? Чего ты добиваешься? Ты желаешь смерти этому славному народу? – парень пытался найти в её глазах хотя бы какие-то отблески её чувств и мыслей. Но глаза Алисы оставались холодны и неподвижны. – Какой я дурак! – Он схватился за голову, затем снова стал трясти девушку за плечи, – Алиса! Алиса! Айвилас! – не унимался Антон.
Девушка медленно указала парню за его спину. Антон обернулся и замер от увиденного: Посреди площади из-под земли возникали один за другим демоны, черти, инкубы, суккубы и прочие демонические существа. Небо почернело, красное зарево охватило горизонт. Люфы бегали в панике по площади, пытаясь скрыться, но их быстро догоняли горящие кнуты, отчего люфы падали замертво. А приспешники ада всё появлялись и появлялись…
– О, Господи! – в ужасе выдохнул Антон, – Бежим!
Парень схватил Алису за руку и потянул за собой. Не соображая, что происходит и где она находится, Алиса устремилась за ним.
– Куда это ты собралась? – плеть охватила руку Алисы, затем резко дёрнулась в обратную сторону. Девушка внезапно оказалась рядом с одним из инкубов. С другой стороны Малфей схватил её за талию и грубо прижал к себе.
Приблизившись к её лицу, демон нежно прошептал:
– Ты хочешь пропустить день своего триумфа над этим никчёмным народом?
– Нет… – еле выдавив из себя, ответила Алиса.
– Вот и славно, – улыбнулся Малфей, – постой, кто тут у нас?
В крепких объятиях суккуба пытался вырваться Антон.
– Не дёргайся парень, мы тебя не тронем, – убедительно обратился к нему Малфей. Подойди сюда.
Хватка суккуба ослабилась, и парень высвободился. Не решаясь сделать и шага, он произнёс сквозь зубы:
– Что вы хотите от меня? Я вам не нужен. Я даже не из этого мира.
Демон истерично рассмеялся:
– Ты полагаешь, я не знаю, кто ты? Антон, брат моего верного слуги Олега, ты нам сослужил не меньшую службу, чем твой брат. Не познакомься Алиса с тобой, мы бы сейчас не стояли бы здесь.
– То есть я вам тоже помог в этом злодействе?
– Все вопросы потом. – Отрезал демон, – хочешь получить ответы и остаться в живых, постой рядом со своей ненаглядной и помалкивай. Парень решил, что лучше не спорить и повиноваться, а заодно обдумать все происходящее.
Тем временем, вся армия люфов была брошена на защиту своего государства. Они умирали один за другим от ударов, от горящих снарядов, кого-то насиловали, кому-то выкалывали глаза и выдирали внутренности, разрывая заживо. Дыхание ада проносилось над страной, заглядывая в каждый дом, в каждый уголок… Малфей объявил так громко, что его услышали все:
– Выходите на мирные переговоры! Выйдите на площадь, и мы вас не тронем!
Люфы, понимая свою обречённость, решили выяснить, что же нужно демонам. Они потихоньку сложили оружие и начали собираться на площади. Демоны больше не нападали, а собрались на противоположной стороне, за спиной Малфея. Он обратился к толпе:
– Люфы! Добрый народ полукровок! Ваша территория приглянулась нам! Я, как доверенный архитектор Принца Тьмы, предлагаю вам несколько вариантов на выбор! Первый – вы уходите отсюда в мир людей и живете там всю оставшуюся жизнь, растворяясь среди людей. Это желательный вариант и для нас и для вас. Второй – вы не уходите и остаётесь здесь служить нам! Вы всегда будете сыты и защищены! И третий, – Малфей злорадно улыбнулся, – вы все умрёте. Но прежде всего, я хочу получить вашу принцессу Энринель к себе в услужение. Решать вам! Я жду пять минут, после чего сам решу ваши судьбы, так как ваше мнение будет уже не важно.
Люфы, возмущенные подобной наглостью, но гонимые страхом начали совещаться. Энринель, желая спасти свой народ, обратилась и к демонам и к своему народу:
– Ответьте мне, почему наша королева Айвилас стоит сейчас не с нами в одном ряду, а рядом с этими чудовищами? Почему она не защищает нас и наши интересы? – девушка посмотрела с вызовом на Алису. Та стояла, смотря вникуда, с пустыми глазами, из которых тихо скатывались слёзы. Принцесса продолжила: – Айвилас, ты клялась защищать наш народ и разделять его интересы! Сейчас, как никогда необходимо твоё слово, как королевы, так почему же ты молчишь?
– Она одержима! – выкрикнул кто-то из толпы.
– О, нет, я её не удерживаю. А действительно, – согласился Малфей, – почему ты молчишь?
Обратившись к Алисе, демон подтолкнул её в центр площади. Воцарилась тишина. Все ждали слова девушки.
– Я не могу предположить, какая из участей хуже для вашего народа. Жить среди людей означает стать бездушными животными, заботящимся только о своем личном благополучии. Мне бы не хотелось, чтобы вы стали такими. Работать на ад за еду и защиту… Вы очень быстро сгинете, и неизвестно, что вас ждет после смерти. А может, это и будет смерть? Умереть в бою? Вас всех убьют… Я не спорю, ваши души будут чисты, но вы исчезнете как народ. Я считаю, каждый сам для себя должен решить, что лучше для него. Если ты – воин, то лучше смерть в бою, если ты преступник – то лучше добровольно служить в аду, чем подвергаться его пыткам после смерти. А если тебе всё равно, что будет после, и ты хочешь простой мирной жизни, то тебе дорога к людям. Я не могу решать за каждого. Делайте выбор сами! Я не возьму такую ответственность. И вообще, я не из вашего мира, я не дочь Илдаен, я Алиса, из мира людей! – она сорвала с головы корону и бросила её к ногам Энринель.
В толпе началось бурное обсуждение услышанного. Люфы в панике пытались найти лучшее решение. Единицы, сделав выбор, выходили вперед и говорили о своём решении, после которого бесы отправляли кого куда. Кому-то сразу ставили печать, а кого-то отправляли в мир людей. Но хитрый демон не сказал, что в другом мире они не будут помнить о том, кто они на самом деле. И люфы, появляясь в мире в людей, были сразу озабочены житейскими делами, не задумываясь даже о том, кто они, что есть добро и что есть зло. Становились серой, ни на что не годной массой. Только доброта в душе сохранялась немного, от которой они в последствии страдали больше, чем те, кто согласился служить в аду.