— Итак, Пэт Паркер, наступила минута, когда надо принимать решение, — прозвучал в тишине кабинета металлический голос Эммы Гиннес.
Да, это действительно было так. Пэт пыталась осознать то, что сейчас перед ней произошло. В ее голове никак не укладывался образ Латхама в виде болонки на поводке у Эммы. Это было самое невероятное, что можно было себе представить. Так что же, черт возьми, все-таки с ним случилось? Но сейчас у нее просто не было времени предаваться размышлениям. Она сейчас должна была решить дилемму — уйти и перечеркнуть свои и Тони мечты или остаться.
Ответ был один. Она слишком любила Тони, чтобы разрушить его будущее. Ради него Пэт готова пойти на то, чтобы наступить на горло собственной гордости…
— Я остаюсь. Будем снимать фильм по твоему сценарию… — тихо прозвучали ее слова.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Пэт сонно брела по песчаному пляжу. Ее голова была обмотана большим красивым полотенцем, чтобы хоть как-то спастись от обжигающих солнечных лучей. Этот берег был несколько другим, в отличие от полупустынных частных дюн колонии Малибу, где каждый распоряжался своей собственностью в виде песчаных гор самостоятельно и в соответствии со своими вкусами. Это не был и Брод-Бич, по которому любили прогуливаться обитатели городка Зума, демонстрируя себя окружающим и сами с любопытством разглядывая новые лица и экзотические наряды. Этот берег был совсем иным. Здесь было много молодежи, и Пэт с удовольствием рассматривала крепкие жилистые фигуры юношей, у которых едва начали пробиваться первые усики, точеные, загорелые фигурки девушек в их компаниях, словно жемчужины в дорогом обрамлении. Здесь царил дух единства, близости духа и близости тел…
Пэт нравилось это гораздо больше, чем чопорная атмосфера престижных пляжей. Очевидно, нравилось это и Тони Валентино. По крайней мере, сейчас он был рядом с ней и так же лениво брел по берегу. Они решили пройтись после того, как Тони прочитал переписанный Эммой Гиннес сценарий. Долго они шли в молчании. Наконец Пэт не выдержала.
— Так что же ты об этом всем думаешь, Тони?
— В общем-то все осталось так же здорово, как и прежде. Если удастся все это снять как надо, то получится прекрасный фильм. А о том, что ты имеешь в виду — ну, на мой взгляд, это чересчур уж сексуально. Это даже уже не эротика, а порно. Причем жесткое порно.
— Но ведь мы сами можем смягчить кое-какие сцены, — сказала Пэт с бравадой, хотя на самом деле она пока не представляла себе, как это можно сделать.
В течение десятилетий Голливуд смаковал само слово «любовь». Потом, осмелев, он стал называть вещи уже куда ближе к их истинным именам. Появилось выражение «секс». Да, это был прорыв; это была сексуальная революция, выражением которой, ее знаменем стал фильм «Девять с половиной недель». Но и при всем этом даже в этом фильме секс был нежный, художественный, он не старался ошеломить человека, нет, он хотел ему даже кое в чем помочь. Но вот настала пора иных времен. На пороге стучится новый фильм «Малибу», где все полутона, переходные и обволакивающие, сглаживающие острые углы, были отброшены в сторону и в атаку пошел агрессивный и напористый секс без прикрас. И тут Пэт Паркер ничего поделать уже не могла. Ведь только вчера она вынужденно, но сдалась Эмме Гиннес. А сейчас рядом с ней шел Тони Валентино, ее любовь и боль. Он шел и размышлял о том, как будет сниматься в этом фильме «Малибу». И то, что благодаря этому фильму Тони станет кинозвездой, было для Пэт и хорошей, и плохой новостью одновременно. Множество вопросов роилось у нее в голове. Как, черт возьми, сможет она снимать интимные сцены, которые после вмешательства Эммы Гиннес превратились в откровенно порнографические?
— А что ты можешь сделать, если в твоем присутствии Дик Латхам отдал всю полноту власти в студии Эмме Гиннес? — услышала она голос Тони. — Мне самому интересно узнать, как она смогла его так прижать, что Латхам поднял лапки кверху. Все это очень непонятно. Я считал его сильным мужиком. Порой достаточно грубым, но очень умным дельцом. Он же оказался слабаком и кретином. Эмма Гиннес обвела его вокруг пальца и добилась своего.
Тони зашагал дальше в молчании. Он действительно был озадачен необъяснимой переменой в характере и поведении Дика Латхама. И пока невозможно было объяснить эти перемены.
— Да, все это представляется чрезвычайно запутанным и сложным. Нелегко все это вынести, — наконец произнес Тони.
— Мне кажется, что Мелисса с легкостью и удовольствием все это перенесет, — бросила резко Пэт и тут же прикусила язык.
В который раз она клялась себе не заводиться и каждый раз нарушала данное ей самой себе слово. Сейчас было не то время и не та обстановка для выяснения всех этих деталей. Пэт и Тони снова волею судьбы оказались вместе. Между ними осталось много недосказанного, но оба не торопились пока задавать острые вопросы. Пэт знала, что между Тони и Мелиссой была связь. Злые языки говорили об их глубоком чувстве, и совершенно неясно было, кончились ли их интимные отношения. И если кончились, то как? Черт, опять все так запуталось. Если бы Тони был просто парень с соседского двора, то она не задумываясь выпытала бы у него все, даже самые интимнейшие подробности, но Тони не был таким парнем. Он казался ей пришельцем из другого мира. Он не вписывался в обычные представления и жил не по общим правилам. Вот за это и любила его Пэт. Но это же одновременно и заставляло ее невыносимо страдать.
— А как ты все это перенесешь? — раздался у нее над ухом голос Тони.
Они прощупывали друг друга. Им обоим было ясно, что если они смогут отразить натиск Эммы Гиннес вкупе с Мелиссой, то тогда точно будут вместе на всю жизнь. Если же нет, то расстаться вот сейчас, на раннем этапе их взаимоотношений, было бы лучше для них обоих…
— Я уже достаточно взрослый человек, чтобы вынести все это, — ответила Пэт, одновременно чувствуя себя совсем маленькой девочкой, у которой подступили слезы к глазам. — Подумаешь, пара поцелуев, заснятых на пленке. Есть сотни актеров, которые целовались куда чаще и сильнее.
— Пэт, поцелуи — это не проблема. Проблема — это Эмма Гиннес и Мелисса Вэйн.
— Ты боишься, что за этим последует дальнейшее продолжение с одной из них?
Тони ничего не ответил. Он опустился на песок и сел, скрестив ноги. Пэт пристроилась рядом. Тони вдруг вспомнил роскошное холеное тело Мелиссы Вэйн, которое он использовал для наслаждения, для удовлетворения своей плотской любви. Но тогда это была его роль. Он был лидером и сделал всю игру до конца по своему замыслу. Теперь же он играл роль в чужой пьесе, которую ставили две женщины, имевшие полное право его ненавидеть. Тут Пэт ничем ему помочь не могла, потому что, несмотря на титры с ее именем, это был уже не ее фильм.
Вдруг Пэт резко вскочила.
— Тони! У меня появилась прекрасная идея. Думаю, что она тебе понравится. Дело в том, что у каждой актрисы может быть дублер. И самые-самые грязные сценки ты бы мог сыграть со мной…
Тони улыбнулся ее самоотверженной попытке помочь ему вырваться из заколдованного круга. Он нежно провел пальцем по ее плечу спустился на локоть и вывел начальную букву ее имени «П».
— Нам надо работать. У нас остались невыученными роли, а мы сидим на пляже и обсуждаем полет ласточек в небе. Чем, в конце концов, мы здесь занимаемся?
— Я люблю тебя, Тони.
— И я тебя люблю.
Пэт перекатилась на песке поближе к Тони. Она ткнулась носом в его грудь и с наслаждением вдохнула запах сильного мужского тела, слизнула капельку пота, выступившего на его руке.
— Эй, эй! Ты что себе позволяешь! Ведь мы на общественном пляже! — засмеялся Тони.
— А нигде не написано, что на общественном пляже нельзя утолить голод и жажду, — ответила Пэт и слизнула вторую капельку его пота.
— И ты этим пользуешься, — щелкнул ее по носу Тони. Расположившаяся неподалеку троица загорелых до черноты подростков с интересом за ними наблюдала, временами хихикая…
Пэт зажмурилась и посмотрела прямо на ослепительное солнце. Все сейчас было здесь абсолютно спокойным, ласковым, нежным. Теплое тихое море, солнце, птицы в небе и она, и Тони рядом. Но это было затишье перед бурей. И это она тоже отлично понимала. Что же. Если разразится шторм, который грозит разбросать их по всему свету, утопить их в самой темной глубине пучины, то, по крайней мере, у них будет что вспомнить. Хотя бы вот эти минуты, которые они провели вместе.