Рыбацкая деревня, в которой сонинке к тому времени подчинили себе бозо, дав поселению название Исака, в этой войне мусульман сыграла роль базы для военных экспедиций Эль-хадж Омара. Расположенная между Дженне и Томбукту, на перекрестке речных путей, Исака постепенно укреплялась, огораживалась дамбами от наводнений и благодаря своему положению быстро стала важным торговым центром, получившим название Мопти, что на одном из местных языков значит «Место встречи». Колониальная администрация продолжила работы по строительству дамб. Двенадцатикилометровая дамба протянулась до поселка Севаре, расположенного на дороге, ведущей в Сегу и Бамако. Поскольку Севаре находится на «большой земле», в нем расположились некоторые административные учреждения и аэропорт.
Разлив Бани и Нигера когда-то окружал водой весь островной город, что и дало основание называть его Венецией. На заливаемых поймах рек выращивается рис. Город — база «Операции рис-Мопти». Рисоводство находится в полной зависимости от уровня и длительности паводков. Чтобы собрать хороший урожай, нужны обильные дожди в мае — сентябре, а затем достаточно высокий уровень воды вплоть до декабря. К сожалению, в конце 70-х — начале 80-х годов нашего столетия дожди довольно редко выпадали в этих краях, вода во время паводка не заливала даже многие пойменные места. В 1983/84 сельскохозяйственном году из 27 тысяч гектаров посевов риса урожай был собран лишь с 2,9 тысячи.
В «Операцию рис-Мопти» вовлечено около 12,5 тысячи земледельцев. В результате неурожая 10 тысяч крестьян, каждый из которых имеет семью от 5 до 10 человек, почти полностью разорились. Они стали перед выбором — либо влезать в новые долги, либо рассчитывать на поддержку многочисленной родни. Подобная ситуация становится дополнительным фактором дезорганизации и коррупции. «Операция рис-Мопти» к 1984 г. поглотила 45 миллионов долларов, не дав сколько-нибудь заметного экономического эффекта.
Незначительные паводки отразились и на уловах рыбы. Мопти снабжал рыбой не только Мали, но и соседние государства. В обычные годы улов составлял до 1120 тысяч, а в 1984 г. лишь 80 тысяч тонн рыбы. При этом надо учесть, что из-за снижения улова рыбаки стали использовать сети со все более мелкой ячеей. Так что эти 80 тысяч тонн в значительной степени получены за счет молоди. В конце 1983 г. пришлось даже временно закрыть местную рыбокоптильню.
«Операция рыболовство-Мопти» финансируется, как и «Операция рис-Мопти», Европейским экономическим сообществом. Кроме рыбаков, вовлеченных в «Операцию», рыболовством на Бани и Нигере занимаются тысячи рыбаков-одиночек. Подавляющее большинство из них арендуют лодки и сети у моптийских богатеев, за что расплачиваются львиной долей улова. Чтобы хотя бы немного облегчить свое долговое бремя, они стараются ловить всю рыбу подряд, даже самую мелкую. Подобный хищнический лов, а также недостаточные разливы рек мешают нормальному воспроизводству рыбы. Местные старики утверждают, что необходимо лет 15–20, чтобы восстановить рыбные богатства. Если судить по нынешним способам лова, то приходится сомневаться и в этом. Судьба рыбаков бозо вызывает беспокойство. Ведь их уровень жизни зависит от того, чем богата река. С ней у них связано все.
Если отправиться из порта на прогулку по реке, то, миновав торговую гавань, вы увидите берега реки Бани, заставленные сотнями лодок. Просмоленные носы некоторых из них покрыты красивым цветным узором. А на песчаном берегу возле лодок раскинулись временные жилища бозо: легкие хижины из циновок, колья с развешанными на них сетями, котел над огнем. Рядом резвятся дети. Они с интересом разглядывают вас.
Пройдя километра два по реке, вы оказываетесь возле большой рыбацкой деревни. Здесь уже жилища построены основательно: дома из банко, новенькая и довольно большая мечеть, традиционные глиняные коптильни. На берегу под навесом из циновок мастерят лодку. Сначала из досок собирают две половинки, словно два огромных совка, просмаливают их и затем «сшивают» смоленой веревкой по заранее просверленным отверстиям. Огромное носатое черное сооружение стоит дорого, но и служить оно будет много лет.
Обычно рыбаки возвращаются домой лишь с частью улова, которую они оставляют для себя. В основном это мелкая рыба, ее торговцы не покупают.
Прогулка по реке заканчивается у современного здания гостиницы «Каната» (название ритуальной маски народа догон). Вместе с отелем «Азалай» в Томбукту «Каната» является частью западноафриканского комплекса гостиниц французской компании Туристско-гостиничный союз (ТГС). Постепенно эта компания подбирается ко всем заметным туристским центрам. Она появляется там, где государству или национальной буржуазии не хватает средств или желания развивать туристский бизнес. ТГС прибирает к рукам местные центры отдыха, строит новые комплексы с учетом самых современных требований.
В отличие от местных гостиниц с их более чем скромными услугами отели ТГС предлагают своим посетителям великолепное обслуживание, но цены у них баснословные. В то время как национальный туристский сервис стран Западной Африки переживает кризис, карманы иностранных дельцов пухнут от прибылей. Сегодня образ колонизатора в пробковом шлеме и с кнутом в руке — достояние далекой истории. Неоколониализм, напротив, чаще всего представлен галантными управляющими, которые корректны и вежливы с африканским персоналом. Именно они обеспечивают бесперебойную работу механизма, перекачивающего значительную часть валюты, привозимой иностранными туристами в Африку, обратно на Запад.
Однако стоит отдать должное архитекторам, создавшим «Канагу». Она построена в стиле и духе Сахеля и даже покрашена под банко, основной строительный материал Мопти, придающий городу живописный вид, особенно в лучах утреннего и вечернего солнца. У красноватых глиняных домов, увенчанных традиционными сахельскими зубцами и башенками, часто крыши являются одновременно и террасами. Дворы в таких домах, как и всюду в традиционной малийской архитектуре, внутренние. Чтобы попасть во двор с улицы, нужно пройти узким и длинным проходом в стене. Вечером вся большая семья собирается на ужин во дворе. Глава семьи, старики могут потребовать подать ужин на террасу, куда ведет узкая глиняная лестница в стене. На террассе также принимают гостей.
Меня пригласил на ужин местный журналист Абдулай Санго. Мы сидели с ним на террасе, глядя…как стремительно опускающееся вечернее африканское солнце меняет окраску распростершегося перед нами Мопти. Внизу, на улице, стояла духота, пропитанная ароматами оживленного города, а здесь, на террасе, чувствовался легкий ветерок. На соседних крышах тоже отдыхали горожане; ведя неторопливые беседы.
Абдулай Санго представляет в пятой административной области Мали, центром которой является Мопти, информационное агентство АМАП. Еще недавно он был здесь единственным журналистом. Теперь их несколько, так как в 1982 г. в Мопти с помощью ЮНЕСКО был открыт первый в Африке информационный центр «Мульти-медиа», задача которого — снабжать новостями из пятой области средства массовой информации Мали и доводить до местного населения сведения национального и международного значения. С этой целью в 1983 г. и была создана газета «Кабаару» на языке фула. Она предназначена для сельского населения фульбе. Эта этническая группа при всей пестроте национального состава пятой области является здесь преобладающей.
Мне довелось быть свидетелем того, как готовился первый номер газеты. Главный редактор Бадама Дукуре дал мне лист с кратким содержанием номера на французском языке. В передовой статье редакция заверяла читателей в том, что «Кабаару» станет опорой, главным инструментом в кампании по ликвидации неграмотности среди населения фульбе. Газета публиковала географические сведения об области Мопти, рассказывала об основных экономических правительственных проектах, осуществляемых на территории области.
Таким образом, «Кабаару» информирует крестьян о Проблемах, которые им близки, и разъясняет смысл деятельности, в которую их вовлекают, являясь в то же время пособием по изучению письменного языка фула в центрах по ликвидации неграмотности.