Наступила тишина. Доктор не сверлил парня взглядом, он стал копошиться на столе, поправлять ручки, тетради, рыться в бумагах. А когда поднял глаза, Малик уже сидел на стуле напротив. В комнате было темно и только настольный светильник освещал хорошо стол, вся же остальная комната была погружена в полумрак, жалюзи были открыты, за окном было видно парковочную площадку, которая ярко освещалась фонарями. Доктор одел очки, и светильник отражался в его очках. Его лоб был в тени на половину, а вся нижняя часть лица, от бровей и до подбородка находилась под освещением светильника. Стюарт наклонился вперёд, облокотился на стол локтями, пальцы сложил под подбородком. Малик сидел напротив в напряжённой позе, он не откинулся на спинку стула, как обычно должны делать пациенты. Он сидел сгорбившись и под освещением была только его нижняя часть лица от носа. Доктор не видел глаз парня, он впился взглядом в тёмную часть лица Малика, туда, где находились его глаза.
Глава 1
В тот вечер я возвращался из колледжа, закончился первый семестр. У дверей дома стояла чужая машина. Дела по бизнесу у отца идут не очень, поэтому я был уверен, что это не его приобретение. Такая машина была бы ему по карману, если бы не разорение его адвокатской конторы, которая некогда позволила нашей семье приобрести особняк в престижном районе Саммерфилдз. Я зашёл домой, первой меня встретила мама.
- Малик! Уже вернулся! - обняла она меня и стала кричать отцу, одновременно забирая у меня куртку и вешая её в шкаф:
- Чейз, наш сын вернулся!
Я прошёл на кухню, там сидел мой отец с каким-то полноватым мужчиной лет 40.
- Сынок! Рад тебя видеть. Разреши представить тебе моего нового партнёра - Олдеса Карингейла. - Сказал отец, встал и подошёл ко мне, Олдес подошёл сразу же и мы пожали руки.
- У тебя отличный сын, Чейз!
- Спасибо! Стараюсь дать ему всё самое лучшее. Сейчас он учится в Эйнтауне.
- Достойный колледж. Я тоже учился там. Какой факультет, Малик?
- Юридический.
- Отличный выбор! Пойдёшь по стопам отца?
- Я горжусь им - сказал отец не дав ничего сказать мне, и положил мне руку на плечо. - присоединяйся к нам сынок, мы как раз обсуждали билль о правах человека.
- Очень интересно было бы послушать что думает об этом подрастающее поколение. - сказал Олдес, а сам натянул наигранную улыбку. Он был среднего роста мужик, нормальной внешности, если бы не бородавка на пол рожи, и паскудство, написанное у него на второй половине рожи.
- Подожди, Малик - перебил мой рассказ доктор Стюарт - ну почему ты сразу так судишь людей? Быть может это был просто жест вежливости, даже если ты ему не понравился, не мог ведь он прямо выказать это. В конце концов он следовал этикету в семье своего будущего партнёра.
- Нет. Этого он не мог выказать прямо. Вместо него это сделала его рожа, на которой было написано всё его паскудство. Время пишет на лице человека суть его характера, вы знали об этом, док?
Доктор Стюарт замолчал.
- Так вот. Мы уселись за стол, мама вальсировала между нами, то и дело подкладывая нам еды. Не помню уже, что мы там обсуждали. Наверно потому что моё мнение их абсолютно не интересовало, а приглашение присоединиться к деловой беседе было чисто формальным фарсом. Набором избитых фраз, которые обычно говорят все в подобных ситуациях. Но больше всего мне стало дико больно за маму. Почему она избрала для себя такую никчёмную роль, потакать фарсу отца в то время как сам отец потакал фарсу этого толстосума, который являл всей своей сущностью один голый фарс и ничего более. Мне стало невыносимо от того, что я вижу, и я просто погрузился в свои мысли.
- Малиииик! Малик! Идём играть! - кричали мне друзья. А я никак не мог перелезть через окно чтобы выбраться, ноги были слишком короткими. Наконец мне всё-таки удалось и я побежал на поляну между домами. Там были все и Лютер тоже. Мы играли, а потом начали обсуждать фильм «Бегущая по лезвию» с Эмили Райз. Она была такая ловкая и крутая, ездила на мотоцикле.
- Видели какой у неё мотоцикл? - сказал Джейсон. Он был младше всех из нас.