— Вопрос с подвохом? — я вернула ей неловкий смешок.
— Нет, — желания шутить у доктора точно не было. — Алина Сергеевна, в репродуктивном плане у вас отклонений не обнаружено. Но гормоны, — она цокнула языком. — А также физиологическом плане… Вы знаете, ваши анализы показывают нагрузку похлеще, чем у спортсменок, готовящихся к Олимпиаде. Будто выходите в открытый космос по нескольку раз в день.
— Эм…, — я потёрла шею, догадываясь, что речь идёт о пребывании в мире оборотней. — Что сказать. Всегда мечтала стать космонавтом…космонавткой.
— А если мечтаете стать матерью, то подобные нагрузки необходимо прекратить. — Строго осадила меня доктор. — Спокойствие, умеренные физические упражнения, медитации, хотя…, — она посмотрела на меня. — У вас явный холерический тип личности. Вряд ли выдержите, попробуйте плаванье. С питанием всё в порядке, тут без нареканий. Продолжайте в том же духе, — она покивала, а после снова посмотрела на меня с видом директрисы, отчитывающей хулиганку. — Вам всё ясно? Рекомендации вам выдадут у стойки администрации. Соблюдайте в течение месяца, после чего вернётесь на повторный осмотр с супругом. Чтобы результаты были более полными.
— П-понятно, — пробормотала я. — Спасибо и всё такое. Расскажу Марку, что выходы в космос отменяются и…
— Алина Сергеевна, — мягко улыбнулась доктор. У вас всё будет хорошо. Показатели нормальные, но вы слишком активны. Энергичность и трудолюбие — это замечательно, но постарайтесь найти что-то более умиротворяющее.
— Я поняла, — вздохнула. — Выхода же другого нет. Что ж, до встречи через месяц. Надеюсь, вернусь уже с положительным результатом.
— Буду только рада, — кивнула доктор, провожая меня до двери.
— Ну, что там? — одновременно шагнули на меня мама и Арс, и меня внезапно напрягло это единство.
Частые комплименты Арса и ответный флирт мамы. Надо будет напомнить ей, что она, вообще-то, замужняя женщина. Нечего тут на всяких лисов заглядываться. Даже милых, сексуальных и всё такое.
— Всё в порядке, жить буду, рожать тоже, — подняла я руки. — Но полёты в космос запретили.
— В смысле? — мама нахмурилась.
— Сказали я слишком активная и много налегаю на всякие тренировки. Вот и не выходит.
— А я говорила, что с твоей фигурой да наследственностью про всякие фитнесы и думать не нужно. И так всё идеально, — мама цокнула языком.
— Ну, что я могу сказать, только: «мама умней, слушай свою маму», — теперь уже я пропела. — Ладно, нужно к Марику, а то, зная его, надумает непонятно что, и за мной поисково-спасательный отряд направят.
— Ничего-ничего, мужчине полезно поскучать немного, — мама качнула кистью. — Вы и так друг от друга не отлипаете.
Я развела руками.
— Что поделать? Истинная любовь.
Мама усмехнулась и покачала головой, будто показывая, что это и так всем очевидно.
Несмотря на то, что я хотела рассказать Марку новости поскорее, мама всё равно настояла, чтобы я заехала к папе.
Наш старый участок превратился в стройку. Переезжать в город папа наотрез отказался, так что нам нарисовали проект дома. Возводить собирались в несколько этапов, не трогая основные из существующих строений.
Папа, как водится, не отпустил ни меня, на Арса без пробы новой линии малинового вина, так что вернулись в Мунис мы позже, чем рассчитывали и немного (сильно так) навеселе. Арс по старой дружбе переместил нас прямо к дверям спальни и пошёл допивать подаренную бутыль, а я ввалилась в комнату, радуясь окончанию дня.
Марка внутри не оказалось. Я подумала было принять ванну, пока он не вернётся, но стоило подумать, как князь влетел взволнованный, но обрадовавшийся при виде меня.
— Так долго, — он крепко обнял, словно меня не было неделю, а не расстались утром этого дня. — Что сказали? Всё в порядке? — Марк отстранился, вглядываясь мне в лицо пытаясь угадать ответы раньше, чем я произнесу. — Надо было всё же поехать с тобой.
— Уймись, мой князь, — поцеловала я его в уголок губ, пытаясь успокоить. — Я, конечно, не волк, но сориентироваться в коридорах способна.
Не буду говорить, что меня за ручку водили. Пусть думает, что я сама.
— И всё равно я должен был быть рядом.
— Всё, уймись.
Мы легли на кровать, обнявшись, и я пересказала то, что случилось днём, пока Марк мягко массировал мою шею одной рукой. От этого хотелось мурлыкать, потому ужасы осмотра потеряли много страшных красок. Когда дошла до оглашения вердикта, вздохнула, набираясь смелости.
Сама до конца не понимала, как на это реагировать. Было ощущение, что меня будто лопатой по голове огрели. Когда же наконец всё выложила Марку, казалось, что его ударили кувалдой, а то и чем потяжелее.