- Что это ты делаешь?! – прикрикнула принцесса, когда Дьлюлла откинула крышку и высыпала украшения. Кольца и браслеты с бриллиантами застучали по столешнице и полу, но Дьюллу интересовало нечто другое.
Из всей сверкающей и переливающейся груды, она выхватила кольцо с лебедем.
- Вы недостойны этого подарка, - сказала она, пряча кольцо в поясной карман. – И любви вы тоже не достойны.
- А кто достоин? – бросила Стелла-Гертруда ей вслед, когда Дьюлла направилась к двери. – И все ваши разговоры про любовь – всего лишь болтовня. Расскажите, где был Рик этой ночью – и только зря опозорите себя. Вам все равно никто не поверит, скажут, что спасаете любовника-убийцу, а я позабавлюсь, когда отец отправит вас в изгнание или монастырь. Вам что больше по душе, милая сестренка?
Дьюлла не ответила и даже не хлопнула дверью на прощание, чтобы не доставить принцессе еще большего удовольствия.
47. Убийство и истинный убийца (окончание)
Принцесса оказалась права – дознание шло быстро, и первое слушание назначили на следующий же день. О подробностях дела Дьюлла узнала от Вальдетюра, который пришел к ней взволнованный, унылый и подавленный.
- Хотел нанять самого дорогого адвоката, - говорил он, - но Рик уперся – упрямец проклятый! Желает, чтобы его защищал слуга, секретарь…
- Адалмер? – спросила Дьюлла с бьющимся сердцем.
- Да, этот мальчишка, - ответил Вальдетюр досадливо. – Но что он может?! Мой брат сам роет себе могилу. Если бы только он сказал, где был ночью, только он молчит! А ведь это так упростило бы дело…
- Наверное, у сэра Босвела есть причины молчать. Можно ли его повидать?
- Членам семьи разрешаются посещения, а вы – официально моя невеста. Даже разрешения не надо. Я хочу сейчас навестить брата. Пойдете со мной?
Но Дьюлла отговорилась какими-то несуществующими делами. Иметь Вальдетюра в свидетелях при разговоре с Риком – это совсем не нужно. Она с каким-то равнодушием отметила, что он и правда привязан к младшему брату. Но как изменятся его чувства, узнай он, что уродливый брат обошел его, забрав любовь невесты? Что значит родная кровь, когда уязвлено самолюбие, когда клокочет ревность и точит зависть? Слишком хорошо все это показала Стелла-Гертруда. Получить еще одного врага? Нет, это навредит Рику.
Она чувствовала себя совсем больной. Фрейлины хлопотали вокруг, предлагая то позвать лекаря, то устроить прогулку, то помолиться для душевного успокоения, но Дьюллу раздражали их болтовня и суета. Чтобы остаться наедине со своими мыслями, она выбрала прогулку и велела сопровождающим идти поодаль. Она долго бродила по саду, снова и снова вспоминая происшедшее прошлой ночи, словно расставляя по клеткам шахматные фигуры. Она убежала от Клодвина… Рик зашел в его дом и вышел… его видели слуги… а потом наступает ночь, и кто-то убивает Клодвина, но этого кого-то не видят. Почему?
Ей пришлось остановиться, пропуская старшую принцессу, которой тоже вздумалось прогуляться. В толпе фрейлин Стеллы-Гертруды Дьюлла заметила Ровену. Проходя мимо, девушка опустила голову, как будто искала рассыпанные иголки.
Дьюлла проводила фрейлину взглядом.
Ровена ждала ее возле дома Клодвина, а она совсем про нее забыла. Нехорошо. Но говорить с ней в присутствии старшей принцессы Дьюлле не хотелось. Она встретила Ровену два часа спустя, подкараулив, когда фрейлина несла поднос с фруктами, и была одна.
Увидев Дьюллу, Ровена ахнула и остановилась. Румянец сбежал с ее лица, как по волшебству, словно вместо Дьюллы она увидела дракона из рыцарских баллад.
- Вы не сердитесь на меня? – спросила Дьюлла мягко. – Обстоятельства были таковы, что я вынуждена была вас оставить. Но вы же слышали, что произошло?
- Ваша светлость может быть спокойна, - ответила Ровена глухо, опуская глаза. – Я никому ничего не скажу.
- Почему вы так говорите? – Дьюлла посмотрела ей в лицо. – Вы думаете, это я или Рик убили Клодвина? Но вы же знаете, что мы не способны на такое ужасное преступление.
Ровена молчала, и Дьюлла дружески пожала ей руку:
- Просто не сердитесь на меня. Но тогда произошло слишком многое, с моей стороны было непростительно…
- Я знаю, что сэр Босвел никого не убивал, - сказала вдруг Ровена, и ее замкнутое лицо приобрело усталое выражение. Как будто вместо молодой девушки перед Дьюллой вдруг появилась женщина, умудренная годами, и для которой груз прожитых лет стал непосильным. – Но не расспрашивайте меня ни о чем. И сами… не говорите об этом. Никому, никогда.