В тот вечер они опять ужинали вместе, и их кресла снова стояли рядом. Подали великолепную ягнятину с зеленым луком, а на сладкое – чудесные пирожные. Один раз Дьюлле удалось попробовать их, и нежный вкус крема до сих пор вспоминался ей, как самое вкусное на свете.
Но, как и раньше, она сидела за столом неподвижно, стараясь думать о совсем других вещах, чтобы не сойти с ума от запахов и оного лишь вида кушаний.
Кривобокий Рик, как обычно, ел мало – попробовав по кусочку от каждого блюда, а потом позвал ее прогуляться.
Дьюлла собиралась отрицательно замотать головой, но милорд опередил ее:
- Если вы согласитесь, это будет знак того, что мои скромные подарки вам нравятся. Иначе я посчитаю, что в чем-то ошибся и обидел вас.
Она вскинула на него полные ужаса глаза. Обидел?!
- Нет? – он протянул девушке руку. – Тогда сделайте меня счастливым в этот вечер, подарите мне прогулку.
Что-то было в его взгляде, и в голосе, и даже в том, как настойчиво его рука тянулась к ней. Дьюлла медленно кивнула, соглашаясь, и вложила пальцы в его смуглую ладонь.
- Видите, это ведь совсем не страшно, - сказал он с улыбкой, предупредительно помогая девушке подняться из-за стола, чтобы слуга, стоявший позади, опять не получил спинкой кресла в грудь.
Держа Дьюллу за руку, милорд подозвал жестом мажордома и что-то шепнул ему на ухо. Тот услужливо поклонился.
- Я давно не был здесь, - развлекал девушку разговором Кривобокий Рик, пока они спускались по лестнице. – Отец никогда не заботился о саде, но мне нравилось играть там, когда я был ребенком. А вам тут тоже понравилось?
Подумав, она кивнула, не услышав сарказма в его словах. Повинуясь жесту милорда, наставницы, слуги и служанки не пошли за ними, и Дьюлла вздохнула с облегчением. Она чувствовала себя свободно, как птица, вырвавшаяся из клетки, когда рядом не было леди Кандиды.
- Вам тоже не по душе, когда все они тащатся следом? – спросил Кривобокий Рик. – До сих пор не могу к этому привыкнуть, хотя милорд я уже месяц.
Дьюлла снова кивнула, кусая губы. Этот человек располагал к себе – невероятно располагал, так хотелось ему поверить, но… страх и осторожность, ставшие её постоянными спутниками последние три месяца, удерживали.
- Как поживает Мартин? – спросил Кривобокий Рик. – Такой же воинственный, как при нашей последней встрече?
Упоминание о котенке позволило Дьюлле расслабиться. На сердце потеплело, и страх постепенно ушел. Она несколько раз кивнула, пряча улыбку.
- Уверен, что ему хорошо у вас. Я видел, как вы играли с ним возле стены, там, где плющ. Хотите, покажу мое любимое место в саду?
И она покорно пошла за ним, пытаясь сообразить – слышал ли Кривобокий Рик, как она болтала с котенком, рассказывая, что стащила из кухни кусок свежей рыбы, чтобы устроить обед, достойный кошачьего короля?
Милорд повел её через заросли розовых кустов, обошел беседку и вывел к пруду, над которым наклонилась ива, почти полностью заслонив своими ветвями водоем.
- Этот пруд называется Зеркальным, - сказал Кривобокий Рик. – Дно выложено темными камнями, а ива была специально наклонена, чтобы защищать поверхность воды от малейшего ветерка. Смотрите, вода кажется черной и отражает все, как зеркало. И вместе с тем, этот пруд проточный, вода не застаивается. Здесь раньше даже форель водилась, не знаю, как сейчас.
«И сейчас водится», - чуть было не сказала Дьюлла, но вовремя прикусила язык.
- А на закате последние лучи солнца пронзают его до дна, - продолжал Рик. – И видно, что вода прозрачная, как слеза.
Шорох травы заставил девушку испуганно оглянуться. Хотя – чего было бояться рядом с хозяином замка?
К ним подошел мажордом, держа поднос на котором лежали пирожные, ломтики холодного мяса ягненка, что подавали к ужину, и свежайший хлеб.
- Все, как вы приказали, милорд, - сказал он с поклоном и огляделся, размышляя, куда пристроить еду.
- Ставь прямо на траву, - сказал Кривобокий Рик и непринужденно расположился на берегу, оперевшись на локоть и задумчиво глядя на поверхность Зеркального пруда. – И можешь идти. Скажи, чтобы нас с леди Дьюллой не беспокоили еще полчаса.
- Будет исполнено, - мажордом поставил поднос на траву и удалился, ничем не выказав удивления по поводу такого странного приказа.
- Присаживайтесь рядом, Дьюлла, - предложил милорд. – Открою вам тайну – я не могу есть, когда вокруг стоят пятьдесят человек и смотрят тебе в рот. Так что простите, но мне надо подкрепиться.
Он взял ломоть хлеба, положил на него кусок ягнятины и крепко прикусил зубами.