- Ты очень красива, - сказал Рик, чувствуя, как дрожь пробирает от макушки до кончиков пальцев. – Ты даже не представляешь, что переживает мужчина, когда видит такую девушку, как ты.
Она улыбнулась одновременно застенчиво и горделиво – конечно, она знала свою красоту, но вряд ли понимала ее истинную силу.
- И это у нас тоже семейное, - Рик не удержался и погладил ее по щеке, ощутив такую нежность и гладкость, словно коснулся самого лучшего щелка. – За исключением меня, конечно.
- Ты такой из-за болезни, - произнесла Дьюлла взволнованно. – Я слышала, об этом болтали слуги.
- Не только из-за болезни, - он пожал плечами. – Я родился четвертым ребенком, последним, и был слабее всех детей, что рожала мать, - он подумал и тихо добавил: - Но выжил единственный…
- Расскажи теперь про себя? – попросила она. – Я слышала только сплетни слуг и не знаю, что правда, а что выдумки.
Он не собирался многого рассказывать, как не собирался вызывать к себе жалость, но получилось что-то совсем другое. Вскоре Дьюлла снова заплакала, уверяя, что все ее страдания – ничто по сравнению с тем, что пережил он. Она прильнула к нему, стиснула его руку в своих, и прижала к груди, вздыхая и ахая. Рик чувствовал определенную неловкость, потому что стоило пошевелить пальцами, как он касался кое-чего мягкого и упругого, отчего усидеть спокойно не было никакой возможности.
- Пора прерваться, - сказал он с нервным смешком, отстраняя Дьюллу от себя. – У нас получилось состязание – кто расскажет самую жалостливую историю.
Но девушка его, похоже, не услышала.
- Ты был хоть когда-нибудь счастлив? – спросила она, глядя блестящими от слез глазами. – После того, как покинул Свон?
- Не хватит ли откровений на сегодня? – отшутился он.
- С этого вечера все будет по-другому, правда? – она говорила с надеждой и очень серьезно, и Рик не мог обмануть ее ожиданий.
- Конечно, по-другому, - заверил он ее. – Все изменилось, и никогда не станет прежним.
Он даже представить не мог, насколько оказался прав.
8. Неогранённый алмаз
Следующим майским утром, когда Рик закончил дела с арендаторами ближних земель, он сразу же поспешил к милой кузине, убеждая себя, что просто должен пожелать ей доброго дня.
Дьюлла играла в саду с котенком, расположившись в тени деревьев, а ее благородные наставницы мирно похрапывали в беседке. Рик решил не беспокоить их и подошел к сестре. Она услышала его шаги, испуганно вскинула голову, но тотчас лицо ее просияло улыбкой, и Рик почувствовал, что сердце тает, как воск на солнце. Он приложил палец к губам, делая знак молчать, и поманил девушку вглубь сада. Дьюлла вскочила, схватила в охапку котенка и вприпрыжку побежала за братом.
- Леди Кандида с ума сойдет, когда проснется и не увидит меня, - хихикнула она, довольная проказой.
- Впредь будет выполнять свои обязанности добросовестней, - сказал Рик.
- О! Ты коварный! – Дьюлла в притворном ужасе округлила глаза, а потом засмеялась.
- Через час я должен уехать, - сказал Рик, глядя на смеющуюся девушку, как завороженный. Опомнился и отвел глаза, но Дьюлла ничего не заметила. – Потому решил провести с тобой немного времени.
- И правильно! Я ужасно соскучилась! – заявила она.
- Я тоже, - Рик не смог удержать улыбки.
Ее восторг был приятен, хотя он понимал, что она обрадовалась бы и черту лысому, если бы он проявил хоть немного доброты по отношению к ней.
Они устроились на берегу Зеркального пруда, где и вчера. Рик озаботился, чтобы на траве расстелили скатерть и принесли ветчину, вареные яйца под горчичным соусом, хлеб и напитки. Основательно подкрепившись, они с Дьюллой приступили к работе над ее речью.
- Чем отличается речь аристократа от простолюдина? – спросил Рик.
- Твоя речь – она красивая, - немедленно ответила Дьюлла. – Она как ручеек – течет-течет, а не булькает, как моя…
- Потому что ты ее упрощаешь.
Рик объяснил, что простолюдины не выговаривают все звуки, да еще вместо того, чтобы разграничить такие разные «С» и «З» заменяют их мягким «Т», придыхая при этом. А аристократы четко все выговаривают, да еще и «Р» произносят, как перекатывают во рту горошину. Поэтому их речь ясна, чиста и вызывает настоящее благоговение.
Поначалу язык не слушался Дьюллу, но постепенно сложные свистящие покорились ей. Она взволнованно вытерла вспотевшие ладони о траву – произносить все эти аристократические «С» было гораздо сложнее, чем искать редкий розовый корень! Еще бы не забывать, когда надо свистеть, а когда звенеть.