– Я думаю, что это как раз и была та самая загадочная Инга. Вернее, не она сама, а ее призрак. Ее призрак стоял у меня за спиной в ванной, отчего я очень сильно испугалась, а потом вдруг неожиданно раз, и пропал, будто его и не было вовсе.
– Жесть! – сказал Марк.
– Вообще! – кивнула ему Дайна. – Вот, спрашивается, откуда я это взяла? В тот самый момент я же ведь ни о какой Инге даже и не знала. И вообще даже не знала, что она в этом доме до меня была. Вот бывает же так на свете?! Ведь не могла же я, в конце концов, все это придумать?!
Конечно, все, что рассказывала Дайна было очень похоже на некую детскую, рассказанная на ночь, страшилку, но оба хмельных мужчины тупо и совершенно как-то ужасно серьезно смотрели на нее, будто в самом деле безмерно верили во все услышанное.
– Она носила мою рубашку, – наконец сообщил Михаил, причем сказал он это с какой-то просто-таки невыносимой грустью в голосе.
Дайна, продолжала:
– И еще мне показалось, что призрак Инги хочет мне сказать что-то очень важное.
– А он еще и разговаривал при этом? – округлив глаза, еще больше удивился Марк.
– Нет, – ответила ему Дайна и очень внушительно сообщила, типа как для официальной справки: – Призраки, как известно, не умеют разговаривать. Они молчат! Но призрак Инги явно хотел мне сообщить какую-то очень важную информацию. Это все очень похоже на какой-то странный ребус, решения которого я еще не знаю, но моя хорошо развитая интуиция в конце концов все непременно разгадает, причем сделает это в самое ближайшее время.
– Ни фига се! – окончательно обалдев от всей этой загадочной истории, воскликнул Марк и показал на свою руку: – Смотрите! У меня даже мурашки пошли по коже.
– Но, подождите! – тут же задумался он. – Разве призраки бывают у живых людей? Призраки же бывают только тогда, когда человек…
Свою мысль он не закончил, а многозначительно умолк, но все и без того поняли, что конкретно он имел в виду.
Потом была непродолжительная немая сцена, в ходе которой Дайна смотрела на огонь, а Михаил переводил изумленный взгляд с Марка на Дайну и наоборот.
– Или что вы хотите этим сказать? – наконец прервал молчание Марк, причем голос его при этом как-то запоздало истерично дрогнул. – Вы хотите сказать, что Инги больше нет, а есть только ее дурацкий призрак?
– Марк. Тебе пора отдыхать! – тут же опомнился Михаил: – Ты очень сильно устал! Тебе уже в самом деле пора отдыхать! И нам тоже нужно отдыхать. Всем нужно отдыхать!
– Но, как же так? – с какой-то еще большей пьяной истерикой снова начал было говорить Марк.
– Ничего не так! Марк, ты устал! И тебе пора отдыхать! – очень внушительно снова перебил его Михаил.
– Точно! Я в самом деле очень сильно устал, – наконец как-то очень быстро согласился с ним Марк.
Он немного успокоился, решительно хлопнул в ладоши, с некоторым трудом поднялся, откланялся, поблагодарил за ужин и нетвердой походкой направился к своей машине.
– Марк! Не дури! Ты переночуешь у нас на диване, – точно такой же шатающейся походкой направился за ним Михаил.
– Я не хочу вам мешать! И к тому же тут ехать-то всего ничего. В этом лесу нет гайцев! Да и не было их здесь никогда, – заползая за руль и имея в виду, конечно же, сотрудников ГИБДД, сказал Марк.
– Марк! Не дури! Ты останешься ночевать у нас, – уговаривал его Михаил. – Отдай ключи. Слышишь? Ты никуда не поедешь! Отдай ключи, Марк!
К этому времени стало заметно холоднее и из совершенно темного без звезд неба на землю полетели холодные редкие капли. Дайна не стала ждать, чем закончатся все эти пьяные уговоры, а пошла в дом, и уже там по звуку отъезжающей машины поняла, что уговоры так и не увенчались успехом и Марк, не смотря даже на хмель, все же поехал домой. Она, конечно же, ни капли не одобряла его поступок, но и повлиять как-то на выбор взрослого человека тоже в общем-то не могла.
Выезжая за ворота, Марк пару раз громко газанул на пригорке.
– Позвонишь или сообщение пришлешь, как до дома доедешь! – вслед ему зябко прокричал Михаил, на что Марк в ответ только коротко просигналил.
Дайна наскоро собрала в холодильник продукты, после чего вернулась в гостиную. Михаил сидел там в кресле по пояс голый и задумчиво смотрел на огонь камина. Блики огня сверкали искрами в черной, почти совсем синей в этот поздний ночной час бороде. На полу, на медвежьей шкуре стояла бутылка красного вина, пара бокалов и тарелка фермерских сыров, с медом и изюмом.
– Терпеть не могу баночное пиво! – немного устало от принятого ранее на грудь алкоголя, сообщил Михаил, медленно откупоривая бутылку: – Я вообще не большой любитель всех этих посиделок-пирушек-пивнушек.