— Прошу прощения. Я не хотел этого. Так тебя называл только Сэн. Я должен называть тебя своей королевой! Моей славной королевой!
— Остановись! Не смей признаваться мне в любви!
— А ты не смей говорить мне «не смей»! Я осмелюсь…
Появление Фердинанда оборвало этот диалог, и Юнис с Хендриксом вышли в другую комнату.
Сразу после этого было объявлено о новом визитере: прибыл Хэнлон.
— О, мистер Хэнлон, я рада снова видеть вас, — сердечно встретила его Юнис.
— Как и я! — крикнула тетушка Эбби, торопившаяся поприветствовать новоприбывшего. — О, мистер Хэнлон, я виделась с вашим человеком, Мариньи…
— Да? Я пришел, чтобы узнать, нашли ли вы его.
Были сделаны необходимые пояснения, и Хэнлон присоединился к собравшейся компании.
Он был несколько не в своей тарелке, ведь он был не из «высшего общества», и хотя он и бывал в доме Эмбери раньше, сейчас его подавляло окружение.
— Также я пришел, чтобы выразить сочувствие миссис Эмбери, и узнать, могу ли я сделать что-нибудь для вас.
— Вы очень добры, — ответила затронутая его словами Юнис, — но я боюсь, что ни вы, да и никто другой не может ничего сделать.
— Фердинанд Стоун может, — заявил Фибси. — Он может многое, миссис Эмбери. — Рыжая голова снова энергично кивнула — Фибси привык выказывать таким образом свои чувства.
Хэнлон внимательно посмотрел на него, и Фибси ответил ему таким же взглядом.
— Скажите, — внезапно бросил паренек, — Я ведь уже видел вас. Вы — человек, нашедший спрятанный ножик в Нью-Арке!
— Он самый, — улыбнулся ему Хэнлон. — Вы присутствовали при этом?
— Конечно! Ну, вы даете! Вы поразительны!
— Я был таким, но больше я ничего удивительного не делаю.
— Тогда чем вы занимаетесь сейчас? — спросил паренек.
— Да, мистер Хэнлон, чем вы заняты сейчас? — вторила ему Юнис. — Вы говорили, что заняты чем-то другим.
— Да, миссис Эмбери, но это совершенно прозаичное и неинтересное ремесло — сейчас я рисую.
— Вы художник?
— В некотором роде, — улыбнулся Хэнлон. — Я рисую вывески, и пытаюсь делать это художественно.
— Вывески! Как скучно! И это после ваших выступлений!
— Они не так уж и скучны, — вмешалась тетушка Эбби. — Я знаю о вывесках Хэнлона! Они огромны! Это те самые, что можно увидеть вдоль железных дорог, или вдоль полей, проезжая на машине.
— Реклама и знаки на небоскребах… — заметил Стоун.
— Ты вы что, высотник? — восторженно сверкнул глазами Фибси. — И можете рисовать на верхотурах?
— Н-нет, — замешкавшись ответил Хэнлон. — Этого я не могу. Я не альпинист. Я только рисую вывески, а потом другие рабочие их устанавливают.
— Ох, — вздохнул Фибси, разочарованный тем, что Хэнлон не оказался тем смельчаком, которым он вообразил его себе.
— Миссис Эмбери, я не стану злоупотреблять вашим гостеприимством, — сказал Хэнлон, пытаясь подражать великосветским манерам. — Я заглянул только на минутку. Мистер Хендрикс, не пойдете со мной? Я хотел бы поговорить с вами относительно вывески…
— Нет, Хэнлон, извини, не могу, — покачал головой Хендрикс. — Этот вечер я проведу здесь.
— Все в порядке, тогда увидимся ночью. Где я смогу вас найти? Я вроде как сова.
— Я перезвоню, когда вернусь домой, если будет не слишком поздно.
— Для меня нет понятия «слишком поздно». Помните это, — Хэнлон взглянул на Хендрикса с таким видом, как если бы они обсуждали некий гораздо более важный предмет, а затем он ушел.
— У вас с ушами не в порядке? — внезапно спросил Фибси, когда Хендрикс рассеянно потер ухо.
— Что за вопрос? Мистер Стоун, этот мальчик слишком уж…
— Теренс, тихо, — велел Стоун, стараясь не привлекать излишнего внимания.
— Ой, все в порядке, без обид, — ухмыльнулся паренек. — Но ведь у вас когда-нибудь болело ухо? Если нет, то вы не знаете, как это — по-настоящему плохо!
— Нет, насколько я помню, никогда. Возможно, когда я был ребенком…
— Но, Элворд, разве ты не помнишь, как оно разболелось около месяца назад? — спросила тетушка Эбби. — Ты тогда испугался, что это мастоидит.
— Ах, да. Ну, я тогда всерьез захворал. Я думал, вы спрашиваете про обычную боль в ухе. Но попрошу не обсуждать мои болячки, это не тема для дискуссий!
— Верно, — согласился Стоун. — Предлагаю придерживаться заявленной темы, то есть разбора таинственного убийства. Я здесь именно для этого. Должен настоять на том, чтобы мне позволили вести расследование моими методами.
— Это другое дело, — согласился Эллиот. — Давайте перейдем прямо к нему.