— Ну, мы осмотрели оба рукава, и я с сожалением могу констатировать, что там нет ни малейшего следа джема. Это чистейшая шерсть, я никогда не видел такого чистого костюма, на нем нет, да и никогда не было ни пятнышка.
— И его никогда не чистили бензином, — пробормотала тетушка Эбби. — И все же, Макгуайр, никто и никогда не сможет убедить меня, что я ошиблась в этих двух аспектах. Я совершенно уверена.
— Я тоже уверен. Мисс Эймс, послушайте. Через день-другой будет небольшое разоблачение, и я хочу, чтобы вы притаились. Хорошо?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не делайте ничего такого. Пусть все идет, как идет. Я на тропе войны, да и мистер Стоун тоже, и если не будет препятствий, то мы одержим победу. Поэтому не бегайте по гадалкам и не говорите повсюду о вашем видении, хорошо?
— Мой мальчик, я буду только рада держаться от всего этого подальше. Я напугана до смерти. И если мои усилия не могут принести ничего хорошего, то я охотно «притаюсь».
— Отлично, мэм. Ну, я закончил, но обещаю вернуться. До скорого!
Фибси спустился на служебном лифте и сразу же принялся расспрашивать дворника и других рабочих.
Подтолкнув их память несколькими звонкими монетами, Фибси смог выяснить, что в одной из квартир проживает семья с четырьмя детьми, которые поедают множество разнообразных джемов. По крайней мере, в их мусоре хватало баночек из-под джема, так что данный вывод был логичен.
Казавшийся разочарованным, Фибси заявил, что разыскивал любителей солений, и ушел внешне расстроенным, но внутренне он ликовал.
Выйдя на улицу, он прошел до угла Парк-Авеню и свернул на боковую улочку. Чтобы лучше видеть, он перешел на другую сторону, и, подняв глаза на большой многоквартирный дом, он остановил взгляд на окне десятого этажа, на окне спальни мисс Эймс. Двумя этажами ниже проживала семья, заслужившая репутацию «поедателей джема».
Фибси внимательно осмотрел все окна. Он знал, что после окна мисс Эймс идет окно кладовой Эмбери. Значит, двумя этажами ниже находится кладовка Паттерсонов (это фамилия вышеупомянутой семьи).
Удивленному пареньку бросилось в глаза то, что на подоконнике кладовой лежала консервная банка из-под джема!
Все неплохо, но что все это может означать? Фибси узнал, что мистер Паттерсон был членом «Метрополитен атлетик клаб» и очень интересовался избирательной кампанией, которая в итоге была отложена на неопределенный срок из-за гибели одного из кандидатов.
Дальнейшее расследование по линии мистера Паттерсона для паренька было слишком сложным. Его следовало передать Флемингу Стоуну.
Вниманием Фибси завладела консервная банка с подоконника на восьмом этаже, и он медленно пошел прочь, напевая под нос: «Мали-иновый джем! Мали-иновый джем!» — на мотив марша из «Лоэнгрина» — таковы были его представления о триумфальной мелодии.
Он прошел через перекресток и сел в автобус на Пятидесятой авеню.
Следующим его заданием был визит Фифи Дэстерней.
Каким-то хитроумным способом он убедил швейцара известить леди о его присутствии; и леди вошла в комнату, где он ожидал ее, рассчитывая, что дерзость поможет ему поговорить с леди.
— Вы знаете меня, — льстиво улыбнувшись, заявил он. Фибси даже осмелился схватить ее за увешанную кольцами руку.
— Вовсе нет! — уставившись на него, объявила Фифи, а затем, глядя на его заразительную улыбку, она добавила: — Мальчик, кто ты?
— Я бы хотел быть репортером… или фотографом… или еще кем-то таким, кто может воздать должное вашему шарму!
Его восхищенный взгляд был до того искренен, что Фифи не смогла обидеться.
По утрам она часто выглядела хорошо: халат и французский берет делали ее очень привлекательной.
Опустившись в большое мягкое кресло и пододвинув поближе пепельницу, она возилась с серебряными аксессуарами.
— Позвольте, мэм, — ретиво выпалил Фибси, и, несмотря на то, что это была его первая попытка, он смог изящно поднести зажженную спичку к ее сигарете.
Затем, выдохнув от радости, он взял сигарету и себе и присел возле Фифи.
— Ну, что все это значит? — начала она. — И расскажи мне, как ты пробрался сюда! Впрочем, я рада этому, хоть это и противоречило моим распоряжениям — я давно не видела никого, столь же занимательного, как ты!
— У меня выдался занимательный день, — невозмутимо ответил Фибси. — Я пришел, чтобы поговорить о важных вещах…
— О чем-то конкретном?
Фифи наслаждалась моментом. Она была практически уверена, что перед ней какая-то новая разновидность репортера в обличье мальчишки.