Два охотника не спеша шли на лыжах морозным солнечным днем близ Скалистых гор.
Один был в длинном меховом полушубке цвета спелого желудя, черных собачьих унтах и желтой лисьей шапке. За спиной висело ружье, талию опоясывал патронташ. На вид ему около двадцати пяти лет.
Его спутник, одетый в охваченный ремнем заячий тулуп, тащил за собой сани с тушей карибу. Это был старый охотник с усталым взглядом и изборожденным морщинами лицом, и добыча принадлежала ему. Задние ноги оленя свешивались через край саней и чертили по снегу борозду.
- Тогда она перемахнула через флажки, - продолжал старик начатый рассказ, - и была такова.
- Жаль, наверное, было упустить такую добычу, - посочувствовал молодой охотник.
- Да, к тому же старая тигрица чуть не утащила половину моих флажков и порвала сети.
- Видимо, это бывалый зверь, - высказал предположение Джеб.
- Еще бы! - согласился собеседник. - Когда она выскочила из кустов в полутора десятках ярдов от меня, я заметил, что с одного боку у нее опалена шкура, а левое ухо наполовину оторвано. Кроме того, она заметно хромает на заднюю лапу.
- Тигрица с оторванным ухом и простреленной лапой очень опасна, - заметил Джеб.
- Настолько опасна, что я не дал бы и полпенни за жизнь того, кто повстречается с ней на узкой тропе, будь у него лучшее ружье во всем Вашингтоне*. Но ты не прав, ухо оторвано лишь наполовину, а вот лапа, действительно, серьезно повреждена. Это был мой самый неудачный выстрел.
* Вашингтон - западный штат США на границе с Канадой.
- Так это ты ранил ее?
- Я выкрал у нее одного тигренка из трех и собирался отнести его Сандерсону, ты ведь знаешь, он платит за это немалые деньги, но тут вернулась мать, и я выстрелил навскидку, когда она уже изготовилась для прыжка. Прыжок не удался, но она бросилась за мной, и мне пришлось оставить детеныша. Найдя его, она отказалась от преследования.
- Больше ты ее не встречал?
- Нет, но ходят слухи, ее снова ранили, когда она утащила у одного фермера трехмесячного теленка.
- Ого! Что же предпринял бедняга?
- Стал охотиться за ней, но не прошло и двух недель, как он не досчитался пары овец. Останки одной из них нашли неподалеку, на склоне холма. Подумали вначале, что здесь не обошлось без волчьей стаи, но следы, оставленные тигрицей, говорили яснее всяких слов. Тигры, как ты знаешь, редко нападают на домашний скот и довольствуются иной добычей. Видимо, зверь здорово оголодал или стада карибу покинули эти места, раз он отважился нанести визит человеку. В общем, фермер пообещал награду тому, кто принесет ему полосатую шкуру, не говоря уже о ее стоимости.
- И что же?
- С тех пор прошло почти полгода.
- А тигрица?
- По-прежнему хромает, ожидая того удальца, которому Маккой выложит денежки. Но такой вряд ли найдется.
- Как знать... - ответил Джеб и неожиданно усмехнулся. Рассказ бывшего траппера* и упоминание о похищенном теленке навели его на мысль, что сам он, вероятно, весит столько же, если не меньше.
Сноска: Траппер - человек, который ловит дичь капканом.
Тем временем они обогнули холм и вышли на пустырь. По ту сторону его, милях в двух, находился поселок, откуда вышел Джеб.
Что касается его спутника Хэнка Уильямсона, то он был старожилом в этих местах; хижина его стояла в миле от поселка, на окраине леса. Старик любил лес и избегал общества людей. Местные охотники и лесорубы прозвали его "бывалый Хэнк". И в самом деле, этот человек чувствовал себя хозяином на этой земле и шагал по ней, словно по собственному жилищу, каждый уголок которого он хорошо изучил.
Его опытный глаз мог различить на снегу или в траве любой след; он мог сказать, в каком настроении был зверь, быстро шел или медленно, сыт был или голоден, где его подстерегала опасность или же, наоборот, ждала добыча. Он без особого труда мог отыскать следы, казалось бы, исчезнувшего лосиного стада и, словно вожак, мысленно прокладывал его путь. Он знал, где медведи устраивают себе берлоги и промышляют ловлей рыбы; знал, где логово волчицы и порою из любопытства мог часами наблюдать из засады, как она носит пищу своим детенышам.
Старик был добр, мудр и справедлив. Ревностно охранял он покой лесных жителей в период их брачных игр, когда пара лосей или буйволов, привлеченных зовом самки, выходила на поляну, где поджидали их люди без совести и чести; тогда он стрелял по кустам, и звери торопливо покидали это место.
Так на протяжении многих лет с тех пор, как правительство нарушило мирный договор с команчами, старый охотник охранял зверей; те, в свою очередь, кормили его.
Вчера у Хэнка закончилась еда, и сегодня его добычей стал самец карибу.
Они встретились с Джебом возле лесного оврага и отсюда пошли вместе, хотя Джеб намеревался взять левее. Старик возвращался домой, молодой же охотник рассчитывал подстрелить какую-нибудь дичь.
В этом поселке, близ жилища старого Хэнка, проживал давнишний приятель Джеба, свалившийся от лихорадки. Узнав об этом от лесорубов, его друг поспешил на помощь. Болезнь не представляла серьезной опасности, но в доме было плохо с запасами продовольствия, и Джеб вышел на охоту. Старый Уильямс предложил поделиться своей добычей, но его спутник отказался, считая, что ему непременно повезет. Старик понял, что вызвано это гордостью и не стал настаивать.
- Скажи лучше, - попросил молодой охотник, - не разузнал ли ты что-нибудь о моем бедном брате? Помнишь, мы говорили об этом.
Действительно, у них был такой разговор недели три назад.
Старый Хэнк покачал головой:
- Недавно мне довелось расспросить Боба Филби, знакомого твоей матери, но и тому ничего не известно. Хотя, кто знает, что у него на уме, быть может, он только делает вид. А сам я знаю не больше твоего об этом деле, сынок.