Уилли!
Да точно , Уилли, Боже, что он вытворял с гитарой…
Мне нравилось прижиматься к твоей (ужасной) кожанке сзади, слушая рёв твоего мотоцикла, обхватить тебя руками и нестись по двадцать седьмому шоссе быстрее всех, быстрее самого ветра, доверив одному тебе наши с тобой жизни , и быть уверенной в том, что ты знаешь , куда едешь.
Но одна из самых больших несправедливостей этого мира гласит, что все вечеринки рано или поздно заканчиваются. Наше с тобой затянувшееся "пати"– не исключение…
Так почему же я ушла ?
Сколько бы ты не уверял меня, что " Бони и Томми" все ни по чем, по прошествии двух, или может, трех лет, реальность показывала нам, что все иначе. Бесконечная вечеринка не могла оплатить наши счета , купить нам одежду , бензин, лекарства, когда кто-то из нас болен, а вскоре даже большинство продуктов стало нам не по карману. Ты же помнишь как это было? Черт, мне приходилось унижаться перед родителями, врать , просить деньги , а они, между прочим , до сих пор злятся на меня за то, что я бросила колледж!
Этот гребаный ВКЗ !!! (Жирным почерком).
И чем дальше мы закрывали глаза на очевидное, тем сильнее скатывались в никуда. Мои родные постепенно отвернулись от меня, твои друзья же, напротив, все чаще лезли без разрешения в нашу, пускай и скромную, но крепость, которая, тем не менее, уже была вся в трещинах.
Но…знаешь....
(Зачёркнуто)
(Сильно зачёркнуто)
Я бы все это прошла бок о бок с тобой, ни на миг не теряя решимость, прыгнула бы с тобой с любого обрыва, если бы…
Если бы ты все так же смотрел на меня, как тогда на бензоколонке. Твой взгляд… он изменился . Стал холодным, отстраненным. Ты стал раздражительным, агрессивным. Ты пропадал у друзей по несколько дней… злоупотреблял Dreams-ом.
(Помнишь, как я увозила тебя от Эрла ?)
Я осталась одна, Том. Одна посреди всего это ужаса, в дверь нашей съёмной квартиры долбил хозяин , требуя денег, телефон разрывался от коллекторов, на столе лежало уже третье предупреждение от коммунальных служб, а в холодильнике – пусто. И я наедине со всем этим, совсем одна, понимаешь?
Так не могло продолжаться дальше…
Тебя не было рядом. Даже когда ты лежал возле меня, на одной кровати, приходя поздно ночью после пары дней отсутствия, воняя дешёвой выпивкой, ты все так же был где-то там, где-то за пределами нашей крепости. И почти каждую ночь, с тобой или без, я…я рыдала от безвыходности, от отчаяния…
Послушай, ты должен это прочесть, как бы тяжело тебе не было.
Это так.
Я рыдала в подушку, ненавидела себя, тебя, вернее то, кем ты стал.
Возненавидела то, во что мы превратились, нашу жизнь, которая постепенно скатывалась в бездну, и если я видела это, осознавала весь тот ужас, который творился кругом то ты…либо не хотел, либо не мог, либо не старался увидеть.
Да…теперь я могу тебе признаться – именно поэтому я приняла их предложение. Не потому, что они пророчили мне безбедное существование, не из-за денег, как ты тогда подумал, о нет нет, мой милый Том. Я приняла их предложение, потому что работая на РНИ, я могла стать (и отчасти, стала) кем-то значимым, оставить след в сердцах и умах людей. Моя жизнь могла обрести хоть какой-то смысл, принести пользу обществу. В этом была истинная причина. И как бы горько мне не было уезжать, бросать тебя на том вокзале…
Том…ты бросил меня намного раньше…
(Следы от капель)
И да…когда мне предложили работать в зоне Б4 , я не задумываясь согласилась, зная о всех возможных последствиях. Все риски были мне известны. Нас досконально обучали перед отправкой в тот район, мы даже виделись с пострадавшими, которые отказались от "усыпления".
Эта была жуткая картина Том…и это собственно, то, почему я написала это письмо…
У меня "G-вирус"…прогрессирующий, в стадии "спячки", но, думаю, ты знаешь, что последует дальше … Медики говорят, что мне осталось примерно неделю до конца "спячки", потом вирус перейдёт в активное наступление, и я протяну от двух до четырёх с половиной месяца. Но я видела, что вирус делает со всеми этими несчастными в карцере, Том. Их страдания, их ежедневные процедуры, практически полная изоляция от всего остального мира.
Разве это жизнь ?
Поэтому я согласилась на "усыпление". Это гуманно, быстро, я ничего не почувствую. Я уйду на своих правах, безопасно, с минимальным риском кого-либо заразить. А главное – меня запомнят чертовски сексуальной 34 летней девушкой, которая первая обнаружила признаки перехода от V-вируса к G-вирусу! Довольно неплохо, правда ? Старший Куратор нашего кампуса даже упомянул , что в честь меня могут назвать целый отдел !