Затем одним глотком допил остывший кофе, поморщился от его горечи и, отставив пустую чашку, внимательно посмотрел мне в глаза.
– Я знаю, как ты относишься ко мне, – начал он с торжественной серьезностью, заставившей меня невольно улыбнуться. – Не смейся, пожалуйста.
– Извини. Я не смеюсь.
– Саша... Александра, я повторяю, что знаю, как ты ко мне относишься. Говорю это тебе для того, чтобы ты не подумала, что я заблуждаюсь насчет твоих чувств ко мне. Ты мне уже как-то говорила, и я запомнил. Но сейчас мне неважно то, что ты меня не любишь так, как мне бы этого хотелось. Правда, неважно. Саш, я хочу, чтобы ты была счастливой, и постараюсь сделать все возможное для этого.
– Лелик...
– Не перебивай! Я же просил.
Он сделал паузу и, морща лоб и глядя мне прямо в глаза, четко и громко произнес:
– Саш, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Пожалуйста, не говори сейчас ничего. Просто подумай, реши и потом уже скажи. Но не сейчас, не сегодня.
Он суетливо полез в карман пиджака и достал маленькую коробочку.
– Это кольцо. Пусть оно будет твоим, независимо от того, какой ответ ты мне дашь. Мартышка, я очень хочу, чтобы ты стала счастливой! Я могу это сделать. Ты же знаешь, что у меня много возможностей. Со мной ты будешь как за каменной стеной. Я буду любить и холить тебя, как принцессу...
Я слушала Лелика и не слышала, его слова падали, будто в вату. Еще только вчера Лейла предсказала мне предложение от мужчины и настоятельно советовала принять его. Признаться, я не отнеслась серьезно к словам подруги, но вот уже сегодня Леонид неожиданно предлагает мне выйти за него замуж.
Мы познакомились три месяца назад, когда он зашел в наше агентство купить путевку в Испанию своей бывшей жене. Экс-супруга без всяких проблем отбыла на солнечное побережье, а Лелик взял привычку заезжать к нам ежедневно и привозить мне мелкие подарки – от шоколадок до флаконов с духами. Однажды я приняла его приглашение поужинать вместе, с этого и начались наши странные отношения, в которых не было места даже интимному поцелую.
Да, я догадывалась о его чувствах ко мне. Да, со стороны, видимо, казалось, что у нас роман. Леонид за мной ухаживал, и я принимала его ухаживания. Но, однако, еще в начале нашего знакомства расставила все точки, сказав, что между нами возможны лишь дружеские отношения. Лелик тогда ответил, что ему просто хочется быть со мной. Мне тоже было хорошо с ним, он мне нравился, был забавен и трогателен. По-своему я даже его любила. И если бы он пожелал уйти из моей жизни, переживала бы довольно остро. Но я вовсе не собиралась за него замуж.
– ...Мартышка, я понимаю, что прошу о почти невозможном, но вдруг...
Я смотрела прямо на Лелика и не видела его, отключившись от его обещаний и просьб. За барной стойкой маячила официантка, которая усиленно делала вид, что занята работой, но жадно внимала каждому слову Леонида и, когда думала, что я на нее не смотрю, бросала на меня любопытные взгляды. Бесплатный спектакль, сериал «Просто Мария» и «Богатые тоже плачут», небольшое развлечение в ее однообразной работе.
– Мартышка, ты меня слышишь?..
– Слышу, – эхом отозвалась я.
И вновь случайно перехватила взгляд официантки, чье лицо мне неожиданно показалось смутно знакомым. Но, впрочем, лицо у нее было самое обычное, не запоминающееся именно тем, что обладательниц таких простых и неинтересных лиц можно встретить где угодно: в метро, в магазине, на улице.
– Подумаешь? – продолжал расспрашивать-уговаривать меня Леонид.
– Подумаю, – на автомате пообещала я ему.
Лелик воодушевился, подозвал молоденькую официантку с веснушками и к счету за наши заказы приложил щедрые чаевые, перекрывающие стоимость трех чашек кофе и клубничного пирожного.
– Приходите еще! – обрадованно воскликнула девчушка.
– Придем, – усмехнулась я, понимая и разделяя ее радость.
А когда мы с Леонидом выходили из кафе, я спиной почувствовала взгляд. Оглянувшись, увидела, что за нами через стекло следит вторая официантка. Для того чтобы лучше рассмотреть нас, она даже подошла к окну. Но, заметив, что я оглянулась, ушла в глубь кафе.
– Что-то не так, Мартышка? – обеспокоился Леонид.
– Нет-нет, просто показалось... Мне кажется, будто я уже видела эту официантку.
– Может, она была твоей клиенткой?
– Может быть, – согласилась я и нырнула в салон джипа, пропахшего туалетной водой Лелика.
III
Место было незнакомым, но в то же время меня не покидало смутное ощущение, будто я здесь уже была – в другое время, в другой ситуации.
Я шла по крутому берегу реки, по самой кромке обрыва, рискуя оступиться и упасть в неестественно синие, будто подкрашенные акварелью волны с картинными зефирными шапками. И видимо, из-за того, что вода оказалась окрашена в такие живые сочные краски, не возникало чувства опасности и падение не казалось убийственным. Здесь, в этом мире, настолько дышащем жизнью, не оставалось места мыслям о существовании смерти.
Я огляделась и с наполняющей душу теплой радостью убедилась, что и трава здесь куда насыщенней того зеленого цвета, к которому я привыкла в повседневности, и солнце – не просто желтое, а самое что ни на есть золотое, и сахарные облака – настолько ослепительно-белые, будто их предварительно постирали в отбеливающем порошке. Утрированные цвета, они могли бы показаться ненастоящими из-за своей насыщенности, но не возникало и тени сомнения в том, что вот именно такими, без примесей других оттенков, они и должны быть в оригинале.
Нет, я, определенно, уже когда-то была здесь, только вот когда и при каких обстоятельствах – забыла. Я наморщила лоб, но все, что мне удалось припомнить об этом месте, – это черная коряга, валяющаяся посреди бесконечного заснеженного поля, кривыми переплетенными ветвями напоминающая многорукого монстра. Ни реки, ни неба, ни золотого солнца в тот раз не было, но оставалось странное ощущение, что поле с корягой имеют прямое отношение к этому месту, в котором я сейчас оказалась.
На мне было легкое летнее платье, и теплый ветер фривольно раздувал его. Я, отвечая заигрываниям ветра, смеялась и придерживала руками подол. Счастье, легкое и искрящееся, подобное пузырькам шампанского, наполняло мою душу и тело, и я почти не чувствовала ног, мне казалось, будто я парю над обрывом, и стоит раскинуть для равновесия руки и слегка оттолкнуться от земли носком туфельки, как долечу до облаков.
Впереди меня ждало что-то очень желанное – словно подарок после новогоднего бокала с шампанским. И я, упиваясь этим счастьем ожидания, раскинула руки и запела песню, ни слов, ни мотива которой раньше не знала, но сейчас и ноты, и слова выходили у меня так органично, будто песня долго и тщательно репетировалась.
Завидев впереди дерево с роскошной кроной, отбрасывающей сочную, как и все здесь, тень, я оборвала песню на полуслове и направилась туда. Под деревом, прислонившись спиной к многовековому стволу, сидел мальчик лет трех-четырех с золотыми кудрями и тугими, как спелые яблоки, румяными щеками. От мальчика, пышущего здоровьем и добром, как горячий ломоть деревенского хлеба, исходило столько позитивных флюидов, что я остановилась и собралась присесть рядом с ним под деревом.
– Не садись! – вдруг звонко закричал мальчик, настолько неожиданно, что я вздрогнула. – Это его место!
Ни спорить, ни задавать вопросов я не стала, просто оправила подол платья и отправилась дальше. Я шла долго, но внезапно почувствовала, что мне надо остановиться. И в ожидании села прямо на траву.
– Смотри, какая сочная! – раздался у меня за плечом голос, которому я нисколько не удивилась.
Оказывается, именно его я и ожидала услышать. Уже зная, кого сейчас увижу, с улыбкой оглянулась.
– Чувствуешь, как пахнет? – Тим присел рядом со мной на корточки и приблизил к моему лицу сложенные ковшиком ладони, в которых лежали спелые, с переливающимися на солнечном свету каплями влаги ягоды малины.