— За что? — спросил Кейл приторно сладким голосом. — Раз тебе нравится эта женщина, чего ты медлишь? Борись за нее!
И Райан понял, что Кейл, отбросив шутливый тон, говорит серьезно.
— Все не так просто, Кейл.
— Не понимаю, чего ты боишься?
— У меня нет никаких шансов ей понравиться. Ее положение в обществе еще выше, чем у моих родителей. И по характеру она еще более заносчивая, высокомерная и холодная.
Кейл долго молчал, потом тихо сказал:
— Зачем ты умаляешь свои достоинства? Это же унизительно!
— Ты прав, — согласился Райан, вскочив с кресла. — Знаешь, у нее ребенок, — добавил он. Уж Кейл никому об этом не скажет! — Девочке меньше года. Мэделин ее от всех скрывает, говоря, что этим оберегает ее психику и создает ей нормальные условия жизни.
— Что ж, у богатых свои причуды, — откомментировал Кейл.
— Может быть, и так, но я в это не верю. Она утром кормила малышку, и меня словно озарило — какое странное совпадение: Мэделин разрабатывает и производит товары для грудных детей и — какая неожиданность! — сама является матерью грудного ребенка!
— Что ж тут странного? У нее есть внутренний стимул! — возразил Кейл.
— Тебе не кажется, что это очень удобно?
— Кому? — не понял Кейл.
— Да Мэделин, кому же еще! Как ты не понимаешь! У нее есть ребенок, которого она от всех скрывает. А почему? Исключительно из — за своего чрезмерного честолюбия! Секрет ее успеха не в ее таланте, а в том, что ее собственный ребенок служит ей источником новых идей и разработок!
Эта тирада вызвала на другом конце провода продолжительное молчание. Наконец Кейл сказал:
— Ты что, приложился к виски Ангуса?
— Ты же знаешь, я терпеть не могу виски, — возразил Райан.
— Тогда у тебя явное помутнение рассудка! — объявил Кейл. — Каждый ребенок знает, что Мэделин Дилейни вот уже шесть лет является главным администратором концерна «Кидтэстик». Начав создавать свои компании сразу же после окончания института, она работала как проклятая, каждый Божий день. И добилась всего сама — задолго до рождения своей дочери.
Райан почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. Неудивительно, что он додумался до такой глупости. Недаром люди говорят: если Бог захочет наказать, то отнимет разум! Какой же я осел!
— Смелее, Райан, нет причин для сомнений! — попытался ободрить его Кейл.
— Ты ошибаешься, причин более чем достаточно, — грустно произнес Райан. — Она так увлечена работой, что на остальное у нее просто не остается времени и сил. Только поэтому она до сих пор не замужем. Совершенно ясно, что такой образ жизни добром не кончится.
— Ты что, свихнулся? — изумился Кейл. — Откуда у тебя такое пораженческое настроение? Ты рассуждаешь так, будто испробовал все, абсолютно все средства, чтобы наладить отношения с этой женщиной, а ведь у вас не было ни легкого флирта, ни даже любовного свидания!
Райан промолчал.
Едва сдерживая смех, Кейл проговорил:
— Райан, дорогой, да ты влип!
Райан сердито бросил трубку. Нет никаких оснований для подобных высказываний! Ничего он не влип. Нисколько. Ни на йоту!
Но стоило Мэделин спуститься вниз — в голубых джинсах, в свитере, с волосами, собранными на затылке в хвост, — Райан понял, что втюрился по уши.
В смятении он снова плюхнулся в кресло и открыл первый попавшийся журнал.
— Когда проголодаетесь — скажите. Я тут же займусь обедом.
Она посмотрела на него с явным недоверием. Райан сознавал, что ничего другого не заслужил.
— Как правило, я не обедаю! — последовал ее ответ.
— Можно и так, — кивнул он, переводя взгляд с журнала на нее. Оглядев ее с головы до ног, он произнес: — Когда проголодаетесь, я все же сделаю вам бутерброд.
Разговор на этом иссяк, и хотя Мэделин прекрасно понимала, что чем меньше она общается с этим человеком, тем лучше для нее, где-то в глубине души она была разочарована. Неприятно, когда не нравится твой образ жизни, но еще неприятнее, когда не нравится твой ребенок. Бог даст, его отношение к девочке изменится, но нет никакой надежды, что он когда-нибудь примирится с ее образом жизни. Тем более, что у нее нет никакого желания менять его.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Прошло два дня. И Мэделин, и Райан старались не попадаться на глаза друг другу. Мэделин целиком посвятила себя дочери, и возня с ребенком не давала ей зациклиться на непростых отношениях с Райаном. Когда Лейси бодрствовала, то своим присутствием препятствовала столкновениям между Мэделин и Райаном. Когда же она спала днем, Мэделин сидела у кроватки дочери и читала. Общая трапеза была недолгой и проходила в полном молчании. Райан готовил — Мэделин ела. Поев, она тут же уходила в свою комнату.
На третий день Мэделин немного смягчилась, видя, что он, словно читая ее мысли, предвосхищает все ее желания. Было приятно потешить себя, имея в своем распоряжении потрясающе красивого мужчину, который готовит вам вкусные завтрак, варит кофе за десять минут до того, как вам захочется его выпить, и пополняет в ванной комнате стопку чистых махровых полотенец.
Иногда Мэделин становилось неловко, что она избегает Райана, но она тут же вспоминала о его несправедливых обвинениях и снова уединялась в своей комнате. Неважно, сколько раз у нее подкашивались ноги от одного лишь выразительного взгляда Райана, у нее достаточно сил противостоять ему. Они абсолютно разные люди: что бы ни сказал один, другой воспринимает сказанное в штыки. И она молчала. Тишину нарушал только шелест листьев в кронах деревьев, окружавших домик.
Можно, конечно, ничего не делать вплоть до судебного процесса, но такая жизнь ей не по душе. У нее уже вошло в привычку работать по девять-десять часов в сутки. Трехдневный отдых, безусловно, оказался полезен, но на четвертый день ей захотелось работать с такой же страстью, с какой хотелось курить на другой день после того, как она выкурила последнюю в своей жизни сигарету.
Мэделин еще только спускалась по лестнице, а Райан уже догадался, что быть грозе. Глаза ее горели, во всем облике сквозило нетерпение.
Он закрыл журнал и спросил:
— Что случилось?
Едва улыбнувшись, она взглянула на него отсутствующим взглядом. Райан похолодел, все пять чувств были приведены в боевую готовность. В эти дни он только о том и думал, как научиться противостоять ее чарам, но так ничего и не придумал. А ее едва промелькнувшая улыбка? Злая шутка, издевка, да и только! Определенно она задумала что-то недоброе.
— У вас случайно нет портативного компьютера? Может, где-нибудь затесался среди вещей?
Он чуть не прыснул от смеха, но вовремя сдержался, боясь вконец испортить их и без того сложные отношения.
— Не-ет. К сожалению, компьютера здесь нет.
Оглядевшись вокруг, она воскликнула с отчаяньем в голосе:
— Боже мой! Чего тут только нет! Неужели нельзя было привезти сюда какой-нибудь простенький компьютер?
Райану оставалось лишь пожать плечами.
— Надеюсь, это не смертельно?
Она со вздохом села на диван.
— Что-то похожее мне пришлось испытать, когда я бросила курить!
— Какая жалость! Сигарет здесь тоже нет, зато у Ангуса есть в запасе прекрасные сигары!
— Нет, это уж слишком! Я целый год отвыкала от сигарет, то же произойдет и с сигарами. Какой пример я подам Лейси?
— Попробую найти вам что-нибудь взамен, — сказал Райан, вставая. Он это предвидел — на четвертый день главная свидетельница заскучала. Прекрасно, все идет по плану.
— Я была бы рада грифельной доске с цветным мелком!
— Пока вы сходите за мелком, что лежит в сумке с игрушками Лейси, я постараюсь найти грифельную доску.
Он произнес это даже сочувственно, и Мэделин немного успокоилась. Чуть-чуть. Ее настораживал постоянный алчный блеск его ярко-голубых, почти синих глаз. Из-за ежедневного напряжения, связанного с его работой, Райан производил впечатление человека, готового в любую минуту к отпору. Она не может не реагировать на это. Он напряжен, как натянутая тетива; она горит и тает, как свеча. Она сопротивлялась этому чудесному притяжению, постоянно подталкивающему ее к нему. Нет сомнения: они — пара безумцев, давших волю своим необузданным чувствам.