Я начал с утверждения, что одно из самых роковых заблуждений нашего времени состоит в убеждении, что проблема производства решена. Этой иллюзией, как я предположил, мы обязаны нашей неспособности осознать, что современная промышленная система при всей своей интеллектуальной сложности потребляет сам тот фундамент, на котором она возведена. Говоря на языке экономистов, она существует за счет невосстановимого капитала, который сама непринужденно рассматривает как доход. Я выделил три составляющие такого капитала: ископаемые топлива, запас терпения природы и субстанцию человека. Даже если кто-то из читателей не согласится со всеми тремя частями моей аргументации, полагаю, что каждой из них достаточно, чтобы сделать то заключение, к которому прихожу я.
Каково мое заключение? Оно простое: наша самая главная задача — уйти с нынешней гибельной траектории. Кому же взяться за эту задачу? Я считаю, это дело каждого из нас — не важно, старого или молодого, наделенного властью или лишенного ее, богатого или бедного, влиятельного или невлиятельного. Разговоры о будущем полезны только в том случае, если они ведут к действиям в настоящем. А что можно сделать сейчас, когда мы по-прежнему думаем, что «наши дела никогда не шли так хорошо»? Самое меньшее — хотя это уже очень много — мы должны отдавать себе исчерпывающий отчет в проблеме и видеть возможность выработать новый образ жизни, новые методы производства и новые модели потребления: такой образ жизни будет ориентирован на постоянство. Приведу лишь предварительные примеры: что касается сельского хозяйства и садоводства — мы должны быть заинтересованы в совершенствовании здоровых с биологической точки зрения методов производства, а именно таких, которые позволяют увеличивать плодородие почвы, обеспечивают здоровье, красоту и постоянство. Проблема с производительностью как-нибудь сама решится. Что касается промышленности, мы можем проявить интерес к разработке малогабаритной техники, имеющей относительно небольшой негативный эффект, «техники с человеческим лицом». Это позволит людям наслаждаться своей работой вместо того, чтобы работать исключительно ради зарплаты и надеяться на наслаждение исключительно во время досуга (обычно тщетно). Что касается, опять же, промышленности (несомненно, промышленность — движущая сила современной жизни), мы можем проявить интерес к новым формам сотрудничества между руководством и работниками, даже к формам совместной собственности.
Часто приходится слышать, как говорят, что мы вступаем в эру «учащегося общества». Будем надеяться, что это правда. Нам все еще нужно учиться жить дружно — в мире не только с другими людьми, но и с природой, и прежде всего с теми высшими силами, которые создали природу и создали нас. Ведь мы, несомненно, не появились в силу случайности и, конечно же, не создали себя сами.
Темы, которые в этой главе были лишь затронуты, будут развиты по мере того, как мы будем продвигаться дальше. Не многих легко убедить в том, что нельзя решить проблему, стоящую перед человеческим будущим, внося незначительные корректировки тут и там или, например, изменяя политическую систему.
Следующая глава — это попытка вновь взглянуть на ситуацию в целом с точки зрения мира и постоянства. Теперь, когда в распоряжении человека оказались физические средства, позволяющие ему полностью уничтожить себя самого, очевидно, что вопрос о мире встает более остро, чем когда-либо в истории человечества. И как можно построить мир без некоторых гарантий постоянства в нашей экономической жизни?
II. Мир и постоянство[21]
В современном мире главенствует убеждение, что прочнейшим основанием мира было бы всеобщее материальное процветание. Тщетно было бы искать исторические свидетельства того, что богатым более свойственно миролюбие, чем бедным. Однако на это можно возразить, что богатые никогда не чувствовали себя защищенными от бедняков, что корнем их агрессивности был страх и что ситуация была бы совсем иной, если бы все были богаты. Зачем богатому идти на войну? Ему и так всего достает. Разве не более вероятно, что именно бедные, эксплуатируемые, притесняемые пойдут на это, поскольку им нечего терять, кроме своих цепей? Путь к миру, говорят нам, состоит в том, чтобы следовать по пути богатства.