И здесь снова ничего нельзя «доказать». Но неужели по-прежнему кажется правдоподобным, что тяжелые социальные заболевания, поражающие сегодня многие богатые общества, — всего лишь преходящее явление, которое умелое правительство (если бы мы только получили по-настоящему умелое правительство!) смогло бы вылечить их, попросту увеличив объемы использования науки и техники или сделав применение пенитенциарной системы более радикальным?
Полагаю, всеобщее процветание в современном значении выражения не способно заложить основ для мира, поскольку подобное процветание достижимо (если оно вообще достижимо) только за счет поощрения таких человеческих побуждений, как алчность и зависть, уничтожающих разум, счастье, безмятежность и, тем самым, миролюбивость человека. Кто-то может сказать, что богатые ценят мир выше, чем бедные, но только в том случае, если чувствуют себя полностью защищенными. Однако это противоречиво по определению. Их богатство обеспечивается непомерным спросом на ограниченные мировые ресурсы, и это неизбежно выводит их на гибельную траекторию: правда, в первую очередь гибелью грозит столкновение не с бедными (которые слабы и беззащитны), а с другими богатыми.
Одним словом, сегодня мы можем говорить, что человек слишком умен, чтобы суметь выжить, не имея мудрости. Только тот действительно трудится ради мира, кто трудится для возрождения мудрости. Утверждение, что «зло есть добро, добро есть зло», — антитеза мудрости. Нереалистична, ненаучна и иррациональна надежда на то, что поиск доброты и добродетельности можно отложить, пока мы не достигнем всеобщего процветания, и что можно установить мир на Земле, упрямо ища богатств и не занимая головы духовными и моральными вопросами. Быть может, мы и могли позволить себе на какое-то время безнаказанно изгнать мудрость из экономики, науки и техники, пока были относительно неуспешны, но теперь, когда мы стали очень успешны, проблема духовных и моральных истин приобретает центральное значение.
С точки зрения экономики, центральным понятием мудрости является постоянство. Мы должны заниматься экономикой постоянства. Ни одно явление не имеет экономического смысла, если его нельзя, не впадая в абсурд, спланировать в долгосрочной перспективе. «Рост» возможен как стремление к некоей цели, которая, тем самым, будет его границей; не может быть безграничного «роста вообще». Более чем правдоподобны слова Ганди о том, что «даров Земли хватит для утоления всеобщих нужд, но не всеобщей алчности». Постоянство несовместимо с хищническим мировоззрением тех, у кого вызывает ликование что «предметы роскоши наших отцов стали предметами необходимости для нас». Поощрение и расширение потребностей — антитеза мудрости, равно как свободе и миру. Всякий рост потребностей усиливает нашу зависимость от внешних сил, которые мы не можем контролировать, а значит, усиливается и экзистенциальный страх. Только снизив свои потребности, можно подлинно снизить те трения, которые составляют изначальную причину войны и раздора.
Экономика стабильности предполагает основательную переориентацию науки и техники, которые должны открыть свои двери перед мудростью и, по сути, ввести мудрость в саму свою структуру. Научные и технические «решения», приводящие к заражению окружающей среды или к деградации социальных структур и самого человека, не приносят выгоды, какими бы гениальными или привлекательными для поверхностного взора они ни были. Машины, постоянно растущие в размерах, вызывающие все большую концентрацию экономической власти и осуществляющие все большее насилие над окружающей средой, воплощают не прогресс, а отказ от мудрости. Мудрость требует новой ориентации науки и техники в направлении органичного, чуткого, ненасильственного, элегантного и прекрасного. Часто говорят, что мир неделим — как же тогда можно построить и поддерживать мир, положив в основание безразличную науку и безжалостную технику? Мы должны искать пути к революции в науке и технике, к революции, которая подарит нам изобретения и машины, которые обратят вспять угрожающие нам всем разрушительные тенденции.
Что действительно требуется от ученых и техников? Нам нужны методы и оборудование, которые
• достаточно дешевы, чтобы быть доступными практически для каждого;
• пригодны для применения в малых масштабах;
• согласуются с человеческой потребностью в творчестве.
Эти три характеристики — условия ненасилия и гармоничной связи человека с природой, гарантирующей постоянство. Стоит проигнорировать хотя бы одно из этих трех требований, и что-нибудь неизбежно пойдет не так. Рассмотрим их по порядку.