Это лишь размышление, а не окончательное решение колоссальных индийских проблем. Но мне хотелось бы спросить: что это за образование, если оно мешает нам думать о вещах, которые можно сделать немедленно? Что заставляет нас думать, что прежде, чем мы сможем сделать хоть что-то, нам нужны электричество, цемент и сталь? По-настоящему полезные вещи нельзя сделать централизованно — их могут сделать только сами люди. Если мы восстановим понимание того, что для любого человека на этом свете нет ничего естественнее, чем созидать и производить своими руками, и что дать людям такую возможность — задача, вполне посильная для человеческого ума, тогда, полагаю, мы распрощаемся с проблемой безработицы и вскоре будем спрашивать себя, как же нам осилить всю ту работу, которую нужно сделать.
ОРГАНИЗАЦИЯ
И СОБСТВЕННОСТЬ
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
XV. Машина, предсказывающая будущее?[112]
Причина, по которой я включаю в эту книгу обсуждение вопроса о предсказуемости, состоит в том, что этот вопрос представляет собой одну из самых важных метафизических (и поэтому практических) проблем, стоящих перед нами. Никогда еще не было столько футурологов, плановиков, прогнозистов и мастеров строить модели, как сегодня, а компьютер, самый занимательный продукт технического прогресса, похоже, открывает новые несказанные возможности. Люди смело говорят о «машинах для предсказания будущего». Разве такие машины — не именно то, чего мы ждали? Все люди и во все времена хотели знать будущее.
Древние китайцы обращались к «И-Цзин», которая известна как «Книга перемен» и считается древнейшей книгой человечества. Некоторые наши современники делают это и сегодня. «И-Цзин» основана на убеждении, что, тогда как все постоянно меняется, само изменение неизменно и подчинено определенным доступным познанию метафизическим законам. Экклезиаст говорил: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом... время разрушать и время строить... время разбрасывать камни и время собирать камни», или, как сказали бы мы, время подъему и время застою. И задача мудрого человека — понимать великие ритмы вселенной и приспосабливаться к ним. Примечательно, что, если греки и большинство других народов обращались к живым оракулам, «к своим пифиям, Кассандрам, пророкам и провидцам, китайцы обращались к книге, излагавшей всеобщие и необходимые образцы, по которым происходят изменения, сами законы Небес, которым неизбежно подчиняется вся природа, а человек подчинится свободно в результате прозрения, обретенного через мудрость либо через страдание. Современный человек обращается к компьютеру.
Как бы ни велико было искушение сравнить древних оракулов с современным компьютером, их можно сравнивать только путем противопоставления. Первые имеют дело исключительно с качественными отношениями, последний — с количественными. Надпись на дельфийском храме гласила: «Познай самого себя», тогда как на ЭВМ уместнее смотрелась бы надпись: «Познай меня», то есть «Изучи инструкцию по эксплуатации прежде, чем включать питание». Можно было бы подумать, что «И-Цзин» и оракулы «метафизичны», тогда как компьютер «реален». Но факт остается фактом: машина, предсказывающая будущее, основывается на очень определенных метафизических предпосылках, на неявной предпосылке, что «будущее уже здесь», что оно уже существует в детерминированном виде, в силу чего нужны всего лишь хорошие инструменты и методики, чтобы настроить фокусировку и сделать его видимым. Читатель должен согласиться, что это очень далеко идущая предпосылка, по большому счету необычнейшая предпосылка, противоречащая всякому непосредственному личному опыту. Эта предпосылка подразумевает, что человеческой свободы не существует или, во всяком случае, что она не в силах изменить заранее определенный ход событий. Мы не можем закрывать глаза на факт, на котором я настаивал на протяжении всей книги: такая предпосылка, как и все метафизические положения, сформулированные явно или неявно, имеет решающие по своему значению практические следствия. Вопрос лишь в том, истинна эта предпосылка или ложна.
Вполне допускаю, что когда Господь создавал мир и людей, которые будут в нем жить (дело, которое, согласно современной науке, заняло очень долгое время), он рассуждал следующим образом: «Если я сделаю все предсказуемым, то эти человеческие существа, которых я наделил очень неплохими мозгами, несомненно, научатся предсказывать все на свете, и в результате потеряют мотив хоть что-то делать, поскольку будут понимать, что будущее полностью определено, и никакие человеческие действия не могут на него повлиять. С другой стороны, если я сделаю все непредсказуемым, они постепенно поймут, что нет рационального основания для каких бы то ни было решений. В результате, как и в первом случае, у них исчезнет мотив хоть что-то делать. Нет смысла выбирать один из этих вариантов. Поэтому мне нужно объединить их. Пусть одни вещи будут предсказуемыми, а другие — нет. Тогда перед людьми, в числе прочих, встанет задача — выяснить, какие вещи можно предсказать, а какие — нет».
112
Лекция, прочитанная на Первой британской конференции по социальным и экономическим последствиям автоматизации. Хэррогейт, 1961. Июнь.