– Прижать хвост самолета к земле!
– Есть прижать хвост к земле! – дядя Вася навалился на стабилизатор.
Пашка погонял обороты, проверил наддув двигателя. Снова окинул взглядом контрольные приборы. Ни одной стрелочки вблизи красных зон. Все в порядке, даже страшновато. Занятый этим, в общем-то, рутинным делом, он отвлекся от волнения, которое должно было его охватить перед первым, самым настоящим боевым вылетом.
Дядя Вася, отпустив стабилизатор, еще раз обошел самолет, послушал мотор, потом, подняв большой палец, вопросительно качнул головой. Пашка тоже поднял вверх большой палец, показывая, что все в норме. Тогда дядя Вася, подняв правую руку вверх, повернулся к КП. Когда все механики сделали то же самое, к небу взлетела зеленая ракета.
– Убрать колодки!
– Есть убрать колодки... колодки убраны!
Пашка, добавив оборотов, стронул самолет с места, тормознул пару раз, еще раз проверяя тормоза, и змейкой, для улучшения обзора, начал рулёжку.
Впереди комэск, Герман Петрович Атаманов, в летном миру – «Петрович». Сзади весь 139-й истребительный авиаполк. «Рексы», как прозвали их «соседи» и как они уже начали называть себя сами.
Получив разрешение стартера, Пашка добавил газу и начал разбег. Самолет легко оторвался от полосы, Осадчий убрал шасси, но подниматься не спешил, разогнал сначала самолет до скорости 265 километров в час, после чего вслед за Петровичем встал в круг, ожидая взлета всего полка. Чуть позже к нему пристроились его ведомые, и Петрович после очередного круга повел эскадрилью на юг.
Слева уже приподнялось солнце, осветив самолеты, идущие в плотных боевых порядках на полукилометровой высоте. Серой змейкой внизу промелькнул Серет и танки, стоящие на берегу и плывущие по воде. Далее уже не наша земля. Впереди цель – военный аэродром у румынского городка Сучава. Аэродром этот обнаружили сразу. Обнаружили по плотным клубам дыма, поднимающимся вверх, а навстречу прошла эскадрилья «Сушек», видно, они и вмазали по нему первыми.
Ну что, пошла работа!
Осадчий ясно помнил последний разговор с комэском.
– Комполка наш, хоть и летчик, но из политруков, поэтому хочет соблюсти политические приличия. Вы его слушайте, но больше слушайте меня. Мне по херу, думают на нас нападать немцы, не думают. Тем более что стоим мы против румын. А моя задача – приказ боевой выполнить да вас, сосунков, сохранить. Поэтому– в бою не бояться и не спать! Противник, если он опытный, с первого взгляда определит вас, салажат. Мы просто не должны дать ему подняться в воздух. Резче маневры. Если кто из них взлетит, вспоминайте все, чему я вас учил. Ведомым от ведущих не отрываться, что бы ни случилось. Супостат летает парами, мы тройками, поэтому локальное численное превосходство у нас будет всегда. Гитовы должны крутиться, как пропеллер, все вокруг должны видеть! Если кто боится, говорите сейчас. Уж лучше сразу отправить того в пехоту, чем хоронить чуть позже!
Стрельбу вести короткими очередями, и не забывайте во время стрельбы смотреть вокруг себя! И следите за температурой двигателя. Перегреть его ничего не стоит, вернее, стоит вашей жизни.
Над целью, как и было договорено ранее, Осадчий включил настроенную еще на аэродроме рацию и сразу же услышал приказ Петровича.
– Пион-пять, это Пион-один, восточная окраина цели. Прием.
– Понял, Пион-один, восточная окраина цели, это Пион-пять. Прием.
Он резко взял влево, обернулся по сторонам, убедился, что ведомые идут за ним.
На большом военном аэродроме длинными рядами, как на выставке, стояли военные самолеты, многие из них горели.
– Ну точно, немцы! Не врали отцы-командиры! – Осадчего это открытие сразу взбодрило, добавило злости и осознания правоты выполняемого дела.
Из ворот большого ангара вырвался истребитель «Мессершмитт БФ-109. Петляя между воронками, он подпрыгнул, шлепнул колесами по траве и поднялся в воздух. Осадчий уменьшил обороты двигателя и уравнял с ним скорость. Перебросил вперед скобу предохранителя и нажал кнопку на торце ручки управления. Дважды бухнула пушка, снаряды один за другим вошли в плоскость крыла немца, и оно сразу же взорвалось. „Мессер“, такой знакомый по картинкам, крутанулся и рухнул на землю вниз фонарем.
– Есть! Один готов!
– Пион-пять, нанесите удар по ангарам, там у них еще могут быть самолеты. Прием!
– Понял, я Пион-пять, прием!
Пашка развернул звено. Ведомые, которые тоже слышали приказ комэска, подошли поближе. Три «Яка» перенесли пушечно-пулеметный огонь на большие белые строения с огромными дверями. Осадчий краем глаза заметил броневик с трубчатой конструкцией на крыше, удирающий в сторону рощицы, расположенной южнее аэродрома.