Танки головного батальона уже ходко проскакивали мост. «Темп, темп!» – скомандовал Гудериан в микрофон радиостанции и продолжил внутренний монолог: «От корпуса осталось фактически хрен да маленько, сейчас любой из трех полков недотягивает до батальона. Связи с Берлином нет, обстановка вокруг неизвестна. Ясно одно – все очень, трагически плохо. Его порыв с помощью одного корпуса решить исход битвы за Румынию сейчас выглядит мальчишеством. А не лучше ли было остаться в Болгарии? Если мы не смогли во встречном бою разгромить русских, что будет, когда они подтянут тылы, накопят резервы, установят свою власть в Румынии? Да они бы просто взорвали мосты через Дунай, и все. А так мы хотя бы смелым маршем прошли сотню километров, уничтожили немало врагов, хотя и своих много потеряли...»
Офицер авиаразведки, обнявшись с рацией, лежа смотрел в бинокль.
– Рано, рано, рано!!! – кричал он по рации.
И вот уже последние танки проезжали мост, Вакуленко, а с ним и представитель славного племени летунов заорали:
– Давай!!!
Почти одновременно подпрыгнули расположенные в двух километрах друг от друга мосты. Растянувшаяся на несколько километров колонна фашистов оказалась разрезанной на три части. Почти сразу же из облаков вынырнули три тройки Пе-2. Две из них уложили бомбы на полуразрушенные мосты. Третья высыпала свой смертоносный груз на танки. На бреющем пронеслись штурмовики и с ходу вдарили ракетами. Тут же полетели и снаряды вступивших в дело гаубиц и самоходок.
Размышления «Отца панцерваффе» были прерваны двумя мощными взрывами, перекрывающими рокот танковых двигателей и лязг гусениц, и сразу же посыпались доклады по рации:
– Говорит Финкель, впереди взорван мост!
– Говорит Шнайдер, у нас взорван мост!
«Накаркал», – подумал Гудериан и сразу же понял все.
Колонна растянулась на несколько километров. Капитан Финкель, начальник походной колонны, везущей топливо и боеприпасы, отрезан от танков. А военный медик Шрайнер – еще дальше, вместе с походным госпиталем, продовольственной службой и прочими тыловыми причиндалами. Видимо, как там пели социалисты в Веймарской республике: «Это есть наш последний и решительный бой!» Он почувствовал близкий конец, и это окрылило. Загробной жизни нет. Мы то, что о нас будут думать потомки.
– Панцеры – форверст! Марш!
В ответ ему взревели разрывы десятков снарядов. Гудериан соскользнул в башню, захлопнул люк. Он уже не видел вынырнувшие из облаков Пе-2, которые начали сосредоточенно крушить остатки мостов. Ему было не до Ил-2, добавивших десятки ракет в хаос артиллерийского удара. Его интересовала одна цель – танки русских. Ясно же, что это решающий бой, пусть и последний. Никогда до этого момента «Быстроходный Гейнц» не мыслил так ясно. Команды были четкими и исполнялись танкистами быстро. Колонна моментально рассыпалась веером, танки кинулись вперед. Через несколько секунд Гудериан понял, что пушки русских на другом берегу Веди, а раз достать их невозможно, вперед из сектора обстрела! Впереди обозначен как город, а на самом деле большая деревня Кантемиру. Но что это? Обходя ее справа, навстречу Гудериану пошли советские тяжелые танки КВ.
– Вот они, гады, – прошептал он и заорал в микрофон: – Друзья мои! Солдаты Рейха! Не могу приказывать, умоляю – не дрогнем! Не уроним честь немецкого рыцарства! Покажем этим коммунистам, как немецкий солдат умеет сражаться и умирать! Вперед, Дойчланд юбер аллес!!!
– Правее – два, и на полкилометра дальше самоходки русских, – доложили Гудериану с правого фланга.
– Шнайдер, не обращай внимания на танки, дави самоходки огнем!
– Справа сзади пять – атака русских танков!
– Хорн, кругом, встретьте их хорошенько!
– Гейнц, мы не можем их подбить, это Т-34, они неуязвимы для нас!
– Хорн, черт возьми, идите на таран! Только не стойте на месте! Нам уже не выбраться из этого мешка, так хоть продадим свою жизнь подороже!
Стремительно редеющие порядки немецких танков приближались к КВ. Легкие пулеметные T-I и Т-II загорались даже от близких разрывов осколочных снарядов. T-IV с трудом, но выдерживали попадания мощных пушек KB, но вреда им причинить не могли. Не знали немецкие конструкторы настоящего мирового, т. е. советского стандарта танкостроения. И горели немецкие танки, и танкисты в них горели.