Она вдруг почувствовала, что вот-вот заплачет. Ее так любили, а она, свинья… Даже бабушка не любила ее так.
Хватит, оборвала она себя. Сейчас будут сплошные июни. И вообще — надо бы спуститься… с этой гидравликой у людей так непродуманно…
Она на четвереньках выбралась из домика и стала вслушиваться в лес. Было тихо: птицы уже отголосили свое рассветное, а всяческие цикады-кузнечики еще спят, наверное. Им тоже мамы говорят: спите, пока можно.
Да, было тихо. Было очень-очень пусто в этом раннеутреннем лесу. Даже странно, как пусто.
А потом Юлька услышала твердые быстрые вперекрест шаги. Две пары ног. Она попятилась, попятилась… легла. Двое быстро шли по тропе. Сейчас они появятся из-за орешника.
Она вдавилась в доски. Если бы было возможно, она бы зарылась в них. Потом медленно, по сантиметру, протянула руку к винтовке. Плотно охватила цевье…
Ну и ладно, подумала она. Здесь так здесь.
Глава пятая
Герцогство Кретчтел, Сайя, планета Тирон. Год 468-й
династии Сайя, 46-й день весны, час Козы
Очень трудно было перекинуть через парапет трупы — и не показаться над ним самому. В каждое мертвое тело уж по одной-то пуле попало, это точно. Нет, ребята стреляют просто блестяще…
Костю он на всякий случай еще раз обыскал и добыл-таки еще одну полезную вещь — маленькое зеркальце для бритья. Костя не любил на себя смотреть: морда, пострадавшая полгода назад от чапской гранаты, казалась ему уродливой, а бриться ему, бедняге, приходилось часто, утром и вечером — щетина так и перла, а по этой жаре ее лучше было не запускать. Поэтому он брился с маленьким зеркальцем, где была видна только часть лица.
Забавно, однако: когда ему предложили сделать депиляцию, чтобы на год-другой забыть о бритве, он отказался…
Натекшую чужую кровь, и не только кровь — одному из чапов очередью разворотило все брюхо, — Серегин подтер Костиной накидкой, потом пустым Костиным рюкзаком и тоже выкинул это за борт.
— Прости, дружбан, — пробормотал Серегин, когда все лишнее, и Костин труп тоже, упали к подножию башни. Потом он нацепил на себя Костин медальон. Санчес никогда не рассказывал про свою семью, и Серегин не знал, кто по этому медальону получит гробовые. Вот — сегодня впервые обмолвился о бабке… но жива она, нет ли?..
Ладно, в кадрах все знают.
Вообще-то о деньгах в Легионе беспокоились мало, а говорили и того меньше. Наниматели платили щедро, аккуратно и очень охотно. Все время набегали какие-то премиальные, какие-то надбавки, какие-то незапланированные платежи («Нам удалось приобрести эту партию золота почти за бесценок, и мы решили, что в этом месяце вам будет причитаться не шестнадцать унций, а двадцать четыре… «) — и в случае ранения платили много, а в случае гибели семья получала и единовременно огромную сумму, и солидный ежегодный пенсион. В общем, очень даже порядочные ребята…
Правда, в отношении оружия у них были какие-то настолько непонятные задвиги, что ни Серегин, ни офицеры, ни сам полковник Стриженов иной раз не могли продышаться от недоумения.
Автоматы вот эти, явно не на Земле разработанные, — использовать можно. Гранаты ручные — можно. А вот снайперку крупнокалиберную — нельзя, минометы — нельзя, гранатометы — нельзя ни в какую… и даже самоделки — строго запрещено, нарушение контракта, штраф и далее вплоть до вышибки под жопу со стиранием памяти.
И, говорят, вышибали.
Логика эта была непостижима. Ну да, нераспространение технологий и прочая хрень. Так дайте такое, чего чапы ни под каким видом не скопируют! И идею не сопрут. На что их технология не способна ни при каком напряжении интеллекта. Те же лазеры… Серегин стоял на посту и слышал, как ругался полковник Стриженов с нанимателями — они как раз прилетали то ли посмотреть, как служба идет, то ли еще с какой целью. Полковника тогда заверили, что новые системы вооружений разрабатываются, ставятся на поток и вот-вот хлынут в войска. Но ничего так и не хлынуло.
Сержант Гриша Фогман, царствие ему небесное, который оттрубил три трехлетних срока и срубился на четвертом, говорил, что бывают планеты, где действуют такие вот странные правила. А бывают, где никаких ограничений нет, и вот там-то можно оттянуться по полной. Но это очень неприятные планеты, где воюешь вообще черт-те против кого… или чего — что и хуже, и чаще.
Сам Серегин, помимо Тирона, был только на тренировочной планете Аляр-Вихон — или, как ее звали в русских частях Легиона, Лярва.
Ну что ж, на Лярве тоже было жарко. Местами. И временами.
И, подумав об этом, Серегин принялся колдовать с комбезом и накидкой.
Вообще и то, и другое настроено было на автоматическую смену окраски по принципу хамелеона — серое на сером фоне, зеленое на зеленом. Сейчас предлагался устрашающий блекло-черный цвет в неровных белесоватых линиях, образующих подобие пчелиных сот. Ну да, вот эта черная плитка, на ней он лежит. И будет под лучами солнца медленно тлеть…
Умельцы ротные докопались-таки до управления цветом. И более или менее насобачились изменять его вручную — так, как надо. А чаще — так, как получится.
Это вот здесь, с изнанки застежки…
Через полчаса кропотливой возни ему удалось отключить автоматику. Потом — далеко не с первой попытки — остановить превращения цветов в той фазе, которая более или менее подходила. Накидка стала цвета очень выгоревшего брезента, притом с сильным металлическим отливом. А комбез вообще удалось сделать практически бесцветным и словно припудренным алюминиевым порошком.